Коллектив авторов - Александр III – Миротворец. 1881-1894 гг.

НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (08.09.1843-13.04.1865) – великий князь, старший сын императора Александра II.

Николай Александрович должен был наследовать престол после своего отца Александра II, поэтому он получил прекрасное образование. Чтобы познакомиться с жизнью страны, он в 1861 и 1863 гг. совершил поездки по России, побывав на Волге, Дону, Кавказе, в Крыму. В 1864 г. он отправился в Европу, посетив Германию, Голландию, и в Копенгагене (Дания) познакомился с датской принцессой Марией-Софией-Фредерикой-Дагмар. 16 сентября 1864 года Николай решился сделать Дагмар предложение, которое она с благодарностью приняла. Вскоре состоялись помолвка и обручение.

Однако свадьбе не суждено было состояться. Продолжая свое путешествие, Николай Александрович выехал в Италию. У него начались сильные боли в спине, и ему пришлось остаться на зиму в Ницце. Врачи поставили диагноз «туберкулезное воспаление спинного мозга». В апреле 1865 года цесаревич умер в Ницце.

ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ (10.04.1847-04.02.1909 гг.) – великий князь, генерал от инфантерии (1880 г.), брат императора Александра III.

Владимир Александрович был третьим сыном императора Александра II и императрицы Марии Александровны. Как и все мужчины Дома Романовых, Владимир поступил на военную службу: его зачислили в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1868 г. Владимир получил чин генерал-майора в свите императора. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. командовал 12-м армейским корпусом, был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени и Св. Владимира 2-й степени. Одновременно он был членом Государственного совета, Комитета министров и сенатором.

Великий князь придерживался традиционных, монархических взглядов и занимал сдержанную позицию по отношению к реформам отца. Он считал, что для обсуждения законов, нужно создать особое учреждение из выборных людей, а потом обсуждать эти законы в Государственной думе. В выборах должны участвовать все сословия. Он критиковал дворянство, которое, по его мнению, уже не могло быть опорой императорской власти. Своими взглядами Владимир заслужил доверие брата – будущего императора Александра III. На следующий день после смерти отца, 2 марта 1881 г., Владимир Александрович занял ответственный пост главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. В течение почти 25 лет он обеспечивал порядок в столице. Уйти со своего поста его заставили революционные события 1905 г., поскольку именно он нес главную ответственность за события 9 января 1905 г. – «Кровавого воскресенья». После обнародования Манифеста 17 октября 1905 г. Владимир Александрович не счел для себя возможным работать в изменившихся условиях и подал в отставку.

Владимир Александрович состоял почетным членом Петербургской Академии наук (1875 г.), президентом Академии художеств (с 1876 г.), попечителем Румянцевского музея в Москве, председателем Комиссии по сооружению храма Воскресения Христова («Спаса-на-Крови») в Петербурге.

Красивый, хорошо сложенный, Владимир Александрович обладал изящными и в то же время величественными манерами. Он рисовал, любил старинные иконы, любил балет и первым финансировал заграничные поездки балетной труппы С. П. Дягилева. Е. П.

ДНЕВНИК Н. П. ЛИТВИНОВА.

«5 апреля 1865. Понедельник. В. к. Владимир Александрович обедал сегодня с государем у великой княгини Елены Павловны. Я поехал за ним в 6 72 часов, и уже застал его на подъезде в ожидании меня. Меня уж удивило то, что он так рано был готов, тогда как у Елены Павловны засиживались обыкновенно довольно долго; но мое удивление обратилось в испуг, когда я увидел, что на Владимире Александровиче, как говорится, лица не было.

Он встретил меня словами: „Какую телеграмму мы только что получили: – Никс (наследник Николай Александрович) опасно заболел воспалением в мозгу, и неизвестно, приведет ли еще Бог застать его в живых. Завтра в 11 часов утра мы едем в Ниццу“. Это меня, как громом, поразило; многие и давно уже беспокоились за состояние его здоровья, но мне никогда и в голову не приходило, что эта болезнь может кончиться так ужасно. <���…> Владимир Александрович был сильно потрясен, он сидел у себя в комнате над молитвенником и заливался слезами.

6 апреля утром было молебствие о здравии милого нашего Николая Александровича, много слез было пролито присутствующими. Часа в два государь ездил с Владимиром Александровичем в Казанский собор приложиться к иконам. (Александр Александрович уехал в Ниццу 4 апреля, с графом Б. А. Перовским.) Весь остаток дня проведен был в укладывании вещей и приготовлениях к отъезду. В 11 часов вечера поезд двинулся. Мы летели с ужасной быстротой и в три дня и четыре ночи достигли цели путешествия. <.. >

10 апреля, в субботу, мы прибыли в Ниццу к 5 часам. Множество русских встретили государя. Все были с заплаканными глазами или очень печальными лицами, что составляло поразительный контраст с блестящими нарядами тех же плачущих дам и шитыми мундирами печальных мужчин. Первым государя встретил Александр Александрович; он был очень бледен и худ, глаза красны и распухли. <���…>

Бедный Александр Александрович, приехавший сюда третьего дня, не видел еще своего брата; он целый день сидит в соседней комнате, слышит его голос, видит его кровать и ноги, а в комнату его не пускают; боятся, дескать, растревожить больного.

Императрица все время не отходила от Николая Александровича. Когда государь приехал, то она, желая приготовить Николая, сказала ему, что государя ожидают с часа на час; бедный наследник с какою-то особенною чуткостью, необыкновенно развившейся в последние дни болезни, сразу отгадал в чем дело и объявил, что: „папа здесь, в другой комнате, – пусть он войдет“. Тут же вошел и Александр Александрович. Наследник очень обрадовался, всех узнал и всех перецеловал.

Когда к больному жениху подошла принцесса Дагмара, то лицо Николая Александровича просияло радостью, он громко засмеялся от удовольствия, поцеловал у нее руку и, обращаясь к государю, сказал: „Не правда ли, как она мила, папа?“

В субботу вечером, в 11 часу, в день рождения Владимира Александровича, мы разошлись по своим комнатам, унося с собой слабый луч надежды, которому суждено было недолго ласкать нас. В 5 Уг часов утра, 11 апреля, на нашей вилле Verdier послышались тревожные шаги оторопевших людей, и нас разбудили страшными словами, что Николай Александрович кончается. Граф Перовский побежал немытый и небритый, еле накинув на себя платье. Я тоже скоро после него прибежал на виллу Пелион. В ночь Николаю Александровичу сделалось гораздо хуже и перемена была такая быстрая, что все ожидали близкой кончины. В 7 часов послали за принцессой Дагмарой. Наследник всех еще узнавал и со всеми поздоровался. В 12 часу ему предложили приобщиться Св. Тайн, что он исполнил с полным сознанием. По окончании священного обряда он начал со всеми прощаться. Он каждого присутствующего называл по имени и говорил по два раза: „Прощай, прощай“. Когда он со всеми простился, подле него остались только свои; в головах с правой стороны стоял Александр Александрович, а с левой принцесса Дагмара; наследник все время держал их за руки; принцесса часто становилась на колени и впивалась в левую руку умирающего жениха. Государь и императрица стояли по обе стороны больного в ногах; таким образом, отец и мать как будто уступали первенство подле больного его другу и его невесте. Цесаревич все еще был в полной памяти и говорил ясно. Так, после минутного забытья, он открыл широко глаза, взял за руку Александра Александровича и, обращаясь к государю, сказал: «Папа, береги Сашу; это такой честный, хороший человек». В забытьи он часто поминал его имя. Вообще, он очень любил Александра Александровича; он часто говорил императрице, что он никому не пишет таких нежных писем, как „Саше“, и даже, что он не может дать себе отчета, кого он больше любит – „Сашу или Дагмару“. Часу в третьем он поднял руки и правой рукой поймал голову Александра Александровича, а левой искал как будто голову принцессы Дагмары. В этот день великие князья почти ничего не ели с утра; в шесть часов они пришли к столу, приготовленному подле виллы Пелион для кавалеров, и, проглотив немного пищи, снова побежали к больному брату. За исключением этого, Александр Александрович не отходил от постели. Целый вечер сидели мы в томительном ожидании в комнатах, смежных со спальней наследника. Доктора беспрестанно собирались в консилиум, толкуя о том, сколько осталось жить больному и какого рода болезнью он болен. <���…>