Алексей Карпов - Юрий Долгорукий

(По свидетельству позднейшей Тверской летописи, войско Юрия в этом походе возглавлял тысяцкий Георгий: «…а воевода у него был и боярин болшей Георгий Симоновичь, внук Африкановь, варяжского князя…» {42} 42 ПСРЛ. Т. 15. [Вып. 2]: Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. СПб., 1863. Стб. 193. . Это конечно же вполне вероятно, однако следует учитывать, что автор Тверского летописца в данном случае полностью опирался на сведения Киево-Печерского патерика, в котором и приведена генеалогия Георгия Шимоновича, а потому его известие нельзя рассматривать как самостоятельное. Некоторые дополнительные подробности болгарской войны приведены в «Истории Российской» В. Н. Татищева. Однако здесь тем более есть основания сомневаться, что историк XVIII века извлек их из каких-то не дошедших до нас летописей, а не домыслил сам, основываясь на разнородных и не слишком достоверных материалах. Во всяком случае, среди действующих лиц у Татищева упоминается брат Юрия Глеб — лицо, по-видимому, вымышленное (летописи ничего не знают о сыне Владимира Мономаха с таким именем): «Владимир, князь великий, посылал детей своих Юриа и брата его Глеба с ростовскими и суздальскими войски на болгоры по Волге. Болгоры же встретили их во множестве водою и сухим путем, на которых Юрий храбро наступя, по жестоком бою победил и, множества полона и богатства взяв, с честию и славою великою возвратился» {43} 43 Татищев, Т. 2. с. 134. В Первой редакции «Истории Российской» имя Глеба не названо: «Князь великий Владимир посылал детей своих, Георгия з братом, на болгоры по Волге…» (Т. 4. с. 183). .)

Так Юрий одержал свою первую победу — во всяком случае, из тех, о которых нам известно. В долгой истории противостояния Волжской Болгарии и Руси она занимает особое место. Это первая победа, одержанная войсками, выступившими из Северо-Восточной Руси. Именно после нее инициатива в борьбе за преобладание в регионе постепенно начнет переходить к суздальским, а затем владимиро-суздальским князьям. Но, конечно, далеко не сразу. И, например, еще в 1152 году болгары подступят по Волге к Ярославлю и едва не захватят город.

Сам Юрий более походов в Болгарскую землю не совершал. Напротив, он заключил с волжскими болгарами мир, который был утвержден клятвами («ротою») как с русской, так и с болгарской стороны — соответственно, по христианским и мусульманским законам. Однако явился ли этот мир результатом его похода 1120 года, или был заключен позже—в 30-е, 40-е или 50-е годы, в точности не известно. Об этом мире вспомнил позднейший летописец — ибо он послужил образцом при заключении русско-болгарского договора зимой 1220/21 года внуком Юрия Долгорукого великим князем Юрием Всеволодовичем: тогда русские и болгары «управишяся по прежнему миру, яко же было при отци его Всеволоде и при деде его Георгии Володимеричи, и посла… мужи свои водити в роту князей их (болгарских. — А.К.) и земли их по их закону» {44} 44 ПСРЛ. Т. 25: Московский летописный свод конца XV в. М., 2004. с. 117. .

Залесская Русь потому и получила такое название, что была удалена от остальной части Руси, отделена от нее непроходимыми лесными массивами. (В латинской Европе ее назвали бы Трансильванией.) То, что происходило в Ростове и Суздале, до времени не слишком интересовало летописцев, трудившихся в Киеве или Южном Переяславле. После памятной войны сыновей Владимира Мономаха с Олегом Святославичем в 1096—1097 годах известие о походе на болгар — вообще первое в общерусской летописи, относящееся к Северо-Восточной Руси (и, добавим, единственное за все время княжения в Киеве не только Владимира Мономаха, но и его сына Мстислава). Оно потому и оказалось включено в летопись, что событие, о котором оно повествовало, имело общерусское значение.

Поход на болгар Юрий, несомненно, совершил по велению отца. Сидевший в Киеве и действовавший преимущественно через своих сыновей, Владимир Мономах проводил в эти годы широкомасштабное наступление на всех направлениях, укрепляя позиции своего государства и на юге, и на западе, и на востоке.

В том же 1120 году еще двое сыновей Мономаха водили свои полки в походы по воле отца: младший брат Юрия, Андрей, — в Польшу; старший, Ярополк, — к Северскому Донцу («Дону»). Если же охватить взглядом чуть больший промежуток времени и нанести походы Мономашичей на карту, то мы увидим, что они образуют почти правильный крест, четыре конца которого обращены строго на север, юг, запад и восток.

«Тогда же посла Володимер Андрея с погаными (то есть с половцами. — А.К.) на Ляхы, и повоеваша е», — сообщает летописец сразу же за известием о болгарской войне. Очевидно, Андрей выступил в поход позже Юрия.

Судьба этих князей в какой-то степени была схожа. Самый младший из сыновей Мономаха, Андрей тоже начал свою политическую карьеру с половецкого брака и тоже княжил на самой окраине Русской земли — только не на восточной, а на западной. В 1117 году отец женил его на внучке старого врага Руси хана Тугоркана, а в январе 1119 года, после смерти его брата Романа, послал на княжение во Владимир-Волынский, лишь годом ранее отнятый у князя Ярослава Святополчича. Ярослав укрылся в Польше, у своего зятя, короля Болеслава III Кривоустого. Поход 1120 года «на Ляхы», очевидно, имел своей целью предотвратить совместные действия Ярослава с поляками. Но добиться этого Андрею не удалось. В следующем году Ярослав вместе с «ляхами» вторгся в пределы Волынской земли и осадил город Червен. Воевода Мономаха Фома Ратиборич сумел тогда отбить это нападение. Решающее же столкновение князей произошло, как мы знаем, в 1123 году, и если бы не внезапная гибель Ярослава Святополчича под стенами Владимира-Волынского, кто знает, какой оборот приняли бы события на западных рубежах Русской земли. А так поляки и венгры поспешили заключить мир с Мономахом, признав тем самым его права (а значит, и права его сыновей) на Волынскую землю.

Поход Ярополка Владимировича на половцев, напротив, предшествовал по времени болгарскому походу Юрия Долгорукого. Надо полагать, что русские, по обыкновению, выступили весной, когда половцы были наиболее уязвимы.

На первый взгляд, и это военное предприятие закончилось безрезультатно. «Ярополк ходи на половци за Дон, и не обрете их, и възратися», — свидетельствует летописец {45} 45 ПСРЛ. Т. 38: Радзивиловская летопись. Л., 1989. с. 104. В Лаврентьевской летописи вместо Ярополка ошибочно: Ярослав (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 292). . Однако неудачей поход 1120 года можно признать лишь с существенной оговоркой. Эта относительная неудача объяснялась ошеломительным успехом, достигнутым русскими князьями ранее. После победы 1111 года, когда были разбиты основные силы половцев, путь в глубь Половецкого поля оказался открыт. Половцы начали покидать обжитые степи, часть их откочевала к предгорьям Кавказа и даже за Кавказский хребет. В 1116 году тот же Ярополк вместе со своим троюродным братом Всеволодом Давыдовичем (сыном Давыда Святославича) совершил еще один большой поход против половцев — «к реце, зовомеи Дон» (то есть к Се-верскому Донцу): князья захватили три половецких города: Сугров, Шарукань (или, по-другому, Чешуев) и Балин, «и ту взя полон мног». Преследуя половцев, Ярополк, по-видимому, достиг не только Дона, но и Прикубанья — в приведенном им на Русь полоне были ясы, то есть аланы (нынешние осетины). Одна из пленниц, дочь ясского князя, «жена красна велми», стала женой Ярополка.