Алексей Карпов - Юрий Долгорукий

До нашего времени храм не сохранился. Он был существенно перестроен в XVI—XVIII веках, а после пожара 1778 года полностью разобран. На его месте из камня разобранного храма была выстроена существующая церковь в формах провинциального барокко. Однако археологи установили, что новое здание точно поставлено на основание древних стен. Это дало возможность мысленно реконструировать прежний храм: по своему внешнему облику и размерам (17,9 х13,8 метра) он не сильно отличался от церквей в Кидекше, Юрьеве и Переяславле Новом.

Между прочим, строительство, предпринятое Юрием Долгоруким в последние годы жизни во Владимире на Клязьме, по-видимому, опровергает предположение исследователей о том, что этот город принадлежал его сыну Андрею. Юрий имел здесь свой двор и поставил рядом с ним церковь во имя своего святого — а значит, считал Владимир безусловно своим городом.

Основываясь на материалах археологических изысканий, исследователи называют и другие города, предположительно построенные Юрием Долгоруким в Суздальской земле: Звенигород на реке Москве, Перемышль на Моче, Микулин на Шоше, Городец Радилов на Волге {286} . [100]Насколько эти предположения верны, сказать трудно: никакими данными письменных источников о существовании названных городов в годы княжения Юрия мы не располагаем (за исключением, может быть, Городца на Волге; но об этом чуть ниже).

Зато нам известны обстоятельства и точная дата основания еще одного города, построенного Юрием. Это Дмитров на реке Яхроме, на западе Суздальской земли.

Город был основан Юрием осенью 1154 года, незадолго до его окончательного ухода из Суздальской земли. «Того же лета родися Юрью сын Дмитрии, — читаем в летописях, — бе бо тогда (в некоторых летописях добавлено: «в полюдии». — А К.) на реце на Яхроме и со княгинею. И заложи град во имя его, и нарече и Дмитров, а сына нарече Всеволодом» {287} . [101]Автор позднейшего Тверского летописца называет и точную дату рождения младшего сына Юрия Долгорукого — 19 октября; «сей есть Всеволод всем рускым нынешним княземь отець, зовомый Великое Гнездо», — разъясняет он {288} . Свое крестильное имя Всеволод получил в честь святого великомученика Димитрия Солунского, память которого празднуется 26 октября, то есть ровно через неделю после названного в летописи дня рождения княжича. Этому же святому был посвящен и город, заложенный Юрием Долгоруким на месте рождения княжича.

Крепость Дмитрова занимает небольшой холм, несколько в стороне от Яхромы. С севера и запада ее прикрывали болотистые луга; почти под самым валом течет небольшой проток Старая Яхрома, который в древности был доступен небольшим судам {289} .

Конечно, работы по строительству нового города должны были развернуться позднее — уже после ухода Юрия на киевский стол зимой 1154/55 года. Но строительство Дмитрова стало составной частью обширного плана суздальского князя по укреплению и централизации своей земли. Новый княжеский город прикрывал подступы к Клязьме и центральным районам княжества с северо-запада — со стороны враждебных Смоленска и Новгорода. Очевидно, он должен был стать и центром княжеского и боярского землевладения.

Как и многим другим построенным Юрием городам, Дмитрову была уготована долгая и славная история. Впоследствии он станет центром самостоятельного княжества и будет играть важную роль в политической жизни Русского государства XIII—XV веков.

Ну а еще об одной крепости, построенной Юрием Долгоруким незадолго до своей смерти, а именно о Москве, речь пойдет ниже. Строительство деревянного московского кремля в 1156 году было связано с новым этапом в жизни Юрия Долгорукого, когда он, будучи уже великим киевским князем, враждовал с черниговскими и рязанскими князьями, а потому заботился прежде всего об укреплении юго-западных границ своего княжества.

К весне 1152 года положение Юрия оставалось отчаянным. После падения Городца он вновь оказался в фактической изоляции, лишенный каких-либо территорий на юге. Да и в самой Суздальской земле было не слишком спокойно. В том же 1152 году она — впервые почти за половину столетия — подверглась нападению волжских болгар.

Уникальное свидетельство об этом сохранилось в Типографской летописи, вообще богатой ростовскими известиями. «Того же лета приидоша бол гаре по Волзе к Ярославлю без вести и оступиша градок в лодиях, бе бо мал градок, — читаем под 6600 (1152) годом. — И изнемогаху людие в граде гладом и жажею, и не бе лзе никому же изити из фада и дата весть ростовцем. Един же уноша от людей ярославских нощию изшед из града, перебред реку, вборзе доеха Ростова и сказа им болгары пришедша. Ростовци же пришедша победита болгары» {290} .

Рассказ этот предшествует в летописи известию о походе Юрия Долгорукого на Чернигов. Следовательно, можно предположить, что нападение болгар имело место в конце весны или летом 1152 года. Сам князь в сражении под Ярославлем не участвовал — ростовцы обошлись своими силами, без его дружины. По всей вероятности, Юрий в это время готовился к продолжению войны на юге. Но он, несомненно, озаботился обороной своих северо-восточных рубежей и предотвращением в будущем болгарских набегов. Так, по некоторым сведениям, именно в эти годы был заложен Городец Радилов, или просто Городец, на Волге (ныне райцентр Горьковской области), — в будущем главный форпост русского наступления на Волжскую Болгарию {291} . [102]

Болгарский набег 1152 года оказался последним не только в княжение Юрия Долгорукого, но и вообще в истории Северо-Восточной Руси. В дальнейшем инициатива в русско-болгарском противостоянии окончательно перейдет к русским князьям. Так что шаги, предпринятые Юрием, — какими бы они ни были — оказались вполне успешными.

И все же Юрия по-прежнему более всего волновали перспективы продолжения борьбы за Киев. А для этого он нуждался в союзниках. И Юрий сделал все для того, чтобы найти этих союзников и как можно скорее привлечь их на свою сторону.

Так, ему удалось преодолеть старую вражду с муромским и рязанским князем Ростиславом Ярославичем, которого он некогда изгнал из Рязани. Возможно, примирению прежних врагов способствовала угроза со стороны волжских болгар, одинаково нависшая как над суздальско-ростовскими, так и над муромскими землями; возможно, само присутствие Юрия в Суздальской земле сделало Ростислава Ярославича сговорчивее. Так или иначе, но он вошел в число союзников суздальского князя. «Пойдите ми в помочь», — с такими словами Юрий послал в Рязань, и Ростислав «с братьею, и с рязанци, и с муромци» откликнулся на его призыв: «поидоша с Гюргем, а не отрекоша ему» {292} .

(Предположительно к тому же времени относится и установление династического союза между правителями Суздаля и Рязани: внучка Юрия Долгорукого, дочь его рано умершего первенца Ростислава, была выдана замуж за сына Ростислава Ярославича Глеба, будущего рязанского князя [103]. Правда, даже примерное время заключения этого брака остается неизвестным.)