Сергей Алексеев - Игорь Святославич

Первого мая Ростислав встретился в Моровийске со Святославом Ольговичем. Последний приходился новому киевскому князю сватом — тестем его сына Романа. Снем прошел в «великой любви», Святослав Ольгович без всякой опаски по первому приглашению явился к свату на обед. Ростислав одарил его мехами — соболем, горностаем, черной куницей, песцом и белым волком, а также «рыбьим зубом» — моржовыми клыками. На следующий день уже Ростислав обедал у свата и получал от него подарки: барса и двух коней под драгоценными седлами {161} 161 См.: Там же. Т. 2. Стб. 504. .

Непосредственным следствием этого союза стала совместная борьба с половцами. Ростислав не стал «утверждать мир» с ханами, а вместо этого принялся вместе с союзными князьями отгонять их от русских рубежей. Так, Олег Святославич разгромил рать Сантуза, а сам хан погиб в сражении {162} 162 См.: Там же. Стб. 505. .

Между тем усобица еще не закончилась и в Черниговском княжестве было неспокойно. Юрий Туровский, обозленный недавним вторжением в свои земли, решил взять реванш над Ольговичами и Мономашичами и вторгся в левобережье. Войска его дошли до Путивля {163} 163 См.: Там же. . Несколько позже в степном порубежье у Выря объявился пришедший с севера Изяслав Давидович. К нему примкнули половцы, обиженные новым великим князем и Ольговичами. С ними Изяслав пошел на Чернигов, где находились дядя и племянник Святославы, а также Рюрик Ростиславич, присланный отцом им в помощь. Киевляне и берендеи не доверяли Ольговичам, поэтому, когда Ростислав отправлял к свату сына, в Киев был вытребован заложником самый младший из трех Святославичей, малолетний Всеволод.

Но сейчас Ольговичи, даже если бы хотели, не могли избежать союза с Ростиславом. Изяслав был их общим врагом, теперь уже непримиримым. По Десне шли ожесточенные бои. Половцы Изяслава рвались к Чернигову и выжигали окрестные села. Святославы попросили у великого князя еще войска. Тот отправил к ним остававшихся под его рукой галичан и двух Мономашичей — Ярослава Изяславича и Владимира Андреевича. Изяслав, узнав о их подходе, начал отступление. Святославы и Рюрик пустились в погоню за Десну, но противника не настигли.

Однако на этом кампания не закончилась. У Изяслава, несмотря на репрессии прошлого года, еще оставались сторонники в Чернигове. На пути его догнала весть: «Не езди никуда, княже. Брат твой Святослав болен, а племянник его пошел к Новгороду, а дружину свою отпустил». Изяслав, спешно развернув войска, устремился к городу. Известия были верны лишь отчасти. Святослав Ольгович, которому, возможно, действительно нездоровилось, стоял станом под стенами Чернигова. С ним были жена и сыновья Олег и Игорь. Только когда Изяслав переправился через Десну, а половцы стали разорять округу, Святослав узнал о приходе врага. Он вновь выстроил полки и отправил гонцов к Владимиру и Рюрику. Вскоре киевляне и галичане были уже обок Святослава. Союзных кочевников — берендеев и каепичей — Святослав бросил против половцев, занятых грабежом и потому беспечных. Берендеи перебили многих половцев и отбили у них полон. Степняки побежали, многие утонули в Десне. Увидев это и узнав от бегущих союзников, что из города вышли полки, Изяслав немедленно убрался за Десну и отправился обратно в Вырь. Там, однако, раньше оказался Святослав Ольгович. В Выре находилась жена Изяслава с Иваном Берладником. Святославу не удалось ни взять город, ни перехватить повернувшего в степь Изяслава. Он поджег острог и ушел.

Изяслав не утихомирился: сжег городок Зарытый на степном порубежье Черниговщины, затем вновь собрал к себе половцев и с ними пришел во Вщиж, к племяннику Святославу Владимировичу. Оттуда зимой 1159/60 года он совершил набег на смоленские земли. Пытаясь заручиться хоть чьей-то поддержкой, князь-изгой отправил посольство в Суздаль, где сидел сын Долгорукого Андрей Юрьевич, будущий Боголюбский. Изяслав просил его выдать дочь за Святослава Вщижского, своего единственного наследника, и оказать помощь в борьбе за Чернигов. Андрей согласился и отправил к Вщижу сына Изяслава, к которому присоединились муромские князья, уже тяготевшие к Ростово-Суздальской земле. Между тем на Вщиж уже шли Святослав Ольгович, Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич. Святослав Владимирович затворился в своем стольном граде, ожидая прихода на помощь дяди и потенциального шурина. Его расчет оправдался: когда после неудачных приступов осаждающие проведали о приближении суздальской рати, то тут же согласились на мир и ушли. Святослав Ольгович очень хорошо представлял себе силу Северо-Восточной Руси.

Изяслав Давыдович, уже спокойный за Вщиж, ушел в захваченную Вятичскую землю. Изяслав Андреевич повернул войска обратно на север и по пути забрал с собой тезку. На Волоке оба Изяслава и Святослав Владимирович встретились с Андреем Юрьевичем, и тот отдал за Святослава дочь.

Однако Святослав Ольгович не смирился. Как только Андрей распустил полки, под Вщиж двинулась новая, еще большая рать. Помимо черниговского князя, в походе участвовали его племянники Святослав и Ярослав, сын Олег, Рюрик и Роман Ростиславичи с киевскими и смоленскими полками, полоцкий князь Всеслав и галичане. Святослав Владимирович теперь не надеялся выстоять, но город удержал. После месячной осады вщижский князь согласился признать Святослава Ольговича главой рода и своим сюзереном. С тем войска возвратились, оставив Изяслава Давыдовича без всякой поддержки сородичей {164} 164 См.: Там же. Т. 2. Стб. 504-509; Т. 38. С. 129-130. .

Усобица на Руси шла к временному затишью. Однако последние схватки едва не лишили Святослава Ольговича черниговского стола. Летом 1160 года Ростислав Мстиславич выпросил у него Олега Святославича, чтобы тот «узнал лучших киевлян, берендеев и торков». Два дня Олег, вставший по велению великого князя у сельца Шелвова, ездил на обеды к Ростиславу. Но на третий день по дороге ему встретился боярин Ростислава, предупредивший, что его хотят пленить. Олег, отговорившись болезнью матери, не без труда — что, конечно, только укрепило его в подозрениях — отпросился у Ростислава и поспешил в Чернигов. Он ничего не рассказал отцу, подозревая, что тот нарочно отправил его в заложники, зато стал требовать себе в княжение Курск. Святослав Ольгович, не почуяв подвоха, согласился.

Изяслав Давыдович, то ли подозревая разлад в семействе Ольговичей, то ли достоверно зная о нем (судя по дальнейшему, последнее более вероятно), не преминул воспользоваться ситуацией. Он сговорился о совместных действиях с обоими Всеволодовичами, а Олега его послы застали еще по дороге в Курск. Дружинники Олега посоветовали ему согласиться на союз с Изяславом. Святослав Ольгович, узнавший обо всем случившемся стороной, был поражен. Однако бояре заявили князю: «Дивно, княже, что жалуешься ты на племянников своих и Олега, а своей жизни не блюдешь. Это ведь не ложь, что Роман Ростиславич посылал из Смоленска попа своего к Изяславу со словами: “Отдает тебе батя Чернигов, со мною в любви живи”. А сам тот хотел сына твоего захватить в Киеве. Ты уже, княже, и волость свою погубил, держась за Ростислава, а он тебе как-то лениво помогает». В конечном счете бояре заставили Святослава заключить с Изяславом союз. Как утверждает киевский летописец, все обвинения в адрес Ростислава были клеветой. Так ли? Бог весть. Не вызывает сомнений, однако, что в Чернигове, некогда принадлежавшем Давыду Святославичу, было немало сторонников Давыдовичей и все события могли быть звеньями одной хитроумной интриги в пользу старшей ветви княжеского дома.