Сергей Алексеев - Игорь Святославич

В том же 1166 году умер Святослав Владимирович Вщижский. Детей после него не осталось, род Давидовичей пресекся. Следовало перераспределить уделы, и Олег рассчитывал на учет интересов его и братьев. Он потребовал от черниговского князя отдать Вщиж. Тот отказался, посадил во Вщиже одного из своих старших сыновей, а лучшие земли покойного и Стародуб прирезал к владениям брата Ярослава. Однако он не учел новых родственных связей Олега. Великий князь Ростислав, усмотрев, «что Святослав Олега обижает», встал на защиту зятя и потребовал от черниговского князя наделить кузенов землями. Святослав не послушал — и тем едва не накликал войну.

Жители Стародуба призвали к себе Олега. Однако когда тот явился с дружиной, в городе уже был присланный Ярославом Всеволодовичем гарнизон. Олег в ярости захватил полон в окрестностях города и вернулся в Новгород-Северский. Святослав велел брату выступить вместе с половцами на северские земли, но в 15 верстах от города рать повернула восвояси — возможно, это была просто демонстрация силы и союза со степняками. Олег же, вернувшись в город, разболелся, «так что и на коня не мог сесть». Узнав о состоянии зятя, Ростислав не стал начинать ради него войну, а предложил замириться со Святославом. Никто по-прежнему не хотел большой усобицы, и стороны быстро пришли к согласию. Черниговский князь отдал Олегу для него и братьев четыре города и поклялся на кресте, что будет соблюдать договор {175} 175 См.: Там же. Стб. 525-526. .

Жена Олега Агафья была в то время беременна. Вскоре после заключения договора у князя, наконец, родился сын. Он был назван в честь деда Святославом, а в крещении Борисом {176} 176 См.: Там же. Стб. 525; Зотов Р.В. Указ. соч. С. 72-73. . Вскоре, однако, в княжеской семье возникла коллизия, в которой нам мало что понятно: Олег при живой супруге взял к себе некую «Андреевну», которая, впрочем, умерла через несколько месяцев {177} 177 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 526. . Только о последнем и упоминает летопись, создавая головоломку для исследователей генеалогии. Скорее всего, речь идет о вщижской княгине, дочери Андрея Боголюбского и молодой вдове Святослава Владимировича. Можно догадываться, что после рождения сына в княжеской чете возник разлад и князь сошелся с перебравшейся к нему вдовой родича. В перспективе он мог к тому же надеяться на союз с ее могущественным отцом — но ничто не сбылось… В конце того же года Олег, как любящий супруг, принимал у себя тестя. Впрочем, детей у них больше не было.

Половцы, притихшие за мирные годы, вновь стали пробовать на прочность границы и торговые пути Руси. В том же году великий князь посылал войска отогнать их от порогов. И Олегу Святославичу, только что похоронившему «Андреевну», пришлось отражать нападение хана Боняка на рубежи своего княжества. Половцы были разбиты и отброшены {178} 178 См.: Там же. .

Игорю Святославичу уже исполнилось пятнадцать. В летописи он упоминается разве что косвенно — через ссылки Олега на интересы младших братьев. Получил ли он от брата в непосредственное управление хотя бы один из четырех переданных Святославом городов, неизвестно. Все-таки до зрелости Игорю было еще далеко. Олег мог сделать полученные города просто источником «прокорма» для младших братьев, не допуская их к управлению. Что Игорю теперь насущно требовалось, так это реальный боевой опыт. И можно не сомневаться, что в том году он его получил. Вряд ли он ходил в дружине брата к Стародубу — никакой нужды в том не было, но в битве с половцами юный князь участвовать мог. В таком случае это было первое сражение будущего героя «Слова». Но в летописи об этом ничего не сказано, и нам остается лишь строить догадки.

В конце 1166 года великий князь Ростислав отправился в Новгород Великий, чтобы разобраться во взаимоотношениях тамошних бояр с княжившим у них его сыном. По дороге он, не завернув в Чернигов, прибыл в Чичерск, где встретился с зятем Олегом и дочерью Агафьей. Олег призвал тестя на обед и богато одарил его, с «радостью» отпраздновав встречу. На следующий день Ростислав призвал чету к себе и отдарился еще более щедро, после чего направился дальше, в Смоленск, откуда выехал в Новгород {179} 179 См.: Там же. Т. 2. Стб. 528; Т. 3. С. 32. . Возможно, эта торжественная встреча демонстрировала урегулирование семейного конфликта, о котором в летописи остался лишь невнятный намек, но о котором тем не менее знали в Киеве.

Проводив тестя, Олег возобновил войну с половцами. Теперь к нему присоединились Всеволодовичи, чьим владениям осмелевшие степняки также угрожали. Морозной зимой 1166/67 года Олег Святославич и Ярослав Всеволодович одновременно выступили в степь — разорять теперь уже самих половцев, загнанных непогодой в свои кочевья. Олег напал на Гзу — одного из известных впоследствии ханов донецких половцев, разграбил его кочевье, вывез немало золота и серебра, а кроме того, увел в полон жену и детей хана. Ярослав Всеволодович разорил кочевье жившего западнее хана Беглюка. Не потерпевшие особого урона черниговцы и северцы, «восхвалив Бога и Пречистую Его Матерь, вернулись восвояси» {180} 180 Там же. Т. 2. Стб. 532. .

Все эти первые годы после отцовой смерти юный Игорь, как мы видим, оставался в тени старшего брата. На страницах летописей мы его имя не встречаем, по крайней мере в качестве действующего лица. Однако уже близились события, роковые для всей Руси, которые впервые вывели его, хотя бы в числе остальных, на историческую сцену. Распря за черниговские уделы показала, что Рюриковичи успели отдохнуть и набраться сил, а миролюбия у них не прибавилось. А 21 марта 1167 года, возвращаясь с севера в Киев, умер великий князь Ростислав Мстиславич, которому удалось на короткое время утишить Русь. Над Киевом стали собираться тучи новой большой усобицы.

История государств состоит не только из побед и достижений. Нередко крутые исторические повороты низвергают в бездну некогда могущественные державы. В итоге всякому величию приходит конец. И в то же время поражение одной стороны оказывается великим свершением для другой. Это в равной степени может касаться как внешних войн, так и внутренних раздоров. Вследствие иных из них народы вполне могут обрести новый, не менее величественный ход своей истории.

Среди многочисленных междоусобиц, постигших распадавшуюся Русь на протяжении XII столетия, в этом смысле выделяется одна — война союза удельных князей против Киева в 1169 году. С какого бы расстояния ни смотреть на падение древней столицы Руси под ударами соплеменников, оно останется трагедией и катастрофой. Но при всём том окончательный распад Древнерусского государства послужил дальнейшему расцвету отдельных входивших в него земель, среди прочих — Владимиро-Суздальской, будущей колыбели Великороссии.