Владислав Гравишкис - В семнадцать мальчишеских лет

Златогорский тракт пересекал Черную речку перед Моховой горой. Здесь был перекинут деревянный мост — старый, давней постройки, с полусгнившими бревнами. Всюду зияли широкие щели и провалы. Конные по мосту не ездили — лошадь могла поломать ноги — предпочитали перебираться через речку бродом, рядом с мостом. С того и другого берега к мосту вела ухабистая высокая насыпь. Она смыкалась на одном берегу с небольшим пригорком, на другом — с Моховой горой.

За мостом златогорский тракт круто забирал влево, огибая гору. Через Моховую вела еще и пешеходная тропа. Часть красногвардейцев продолжала преследовать курбатовцев по тракту. Другая часть, под командой Балтушиса, бросилась пешеходной тропой через Моховую, намереваясь перехватить их на той стороне.

Но этому не суждено было сбыться. Выбравшись на вершину горы, красногвардейцы увидели идущих из города солдат. Они шли ровным строем. Ясно различались форменные мундиры, винтовки. Солдат было не меньше роты.

— Чехи! — крикнул кто-то.

— Так! — сказал Балтушис. — Теперь нам будет трудно…

Красногвардейцы рассыпались по склону и открыли стрельбу.

Да, это были чехи. Ночью из Челябинска прибыл офицер из штаба командующего корпусом с категорическим приказом капитану Шенку — немедленно выступить в город и помочь «законным властям» взять власть в свои руки. Группу солдат, сочувствующих большевикам и сопротивляющихся выступлению, офицерам удалось арестовать. Утром рота двинулась в Мисяж.

Здесь капитан Шенк узнал, что под городом русские белогвардейцы ведут бой с красными отрядами, идущими из Златогорья. Быстрым маршем рота направилась к горе и сходу вступила в бой. Чехи полукругом охватили гору и короткими, быстрыми перебежками приближались к ее подножию.

Через полчаса положение стало опасным. Лавина белых наползала медленно и неотвратимо. Надо было отходить…

Трех подростков, красногвардейских сыновей, как их прозвали в отряде, Балтушис держал при себе для связи. Когда было решено отступать и последние группы красногвардейцев уже скрылись в лесу, внезапно ранило Митю Елкина.

Как-то совсем неожиданно Митя заметил повыше локтя кровавое пятно и ползущую по рукаву струйку крови. Несколько мгновений он не мог поверить в то, что ранен. Когда же это произошло? Даже не почувствовал боли. Смутно припомнил, что во время одного обстрела его словно толкнуло в руку. Показалось, что ударило отлетевшим от скалы каменным осколком. Вот когда!

Пятно увеличивалось, разрасталось. Струйка, прокатившись по рукаву, упала в зеленый мох и исчезла в нем, оставив красный след. Митя дышал все чаще. Что делать?

Он шевельнулся, чтобы повернуться к Виктору, и почувствовал острую боль в ноге. Елкин увидел такое же темно-красное пятно на обмотке повыше ботинка. И нога ранена!

Митя с трудом повернулся к лежавшему рядом с ним Дунаеву. Виктор, прижавшись щекой к прикладу, прищуря глаз и закусив кончик языка, водил между камнями винтовкой, отыскивая цель.

— Витька, а меня ранило, — почти шепотом проговорил Елкин побелевшими губами.

— Погоди маленько! — отозвался Виктор, должно быть, не расслышав того, что сказал Елкин. А когда он оглянулся, Елкин уже лежал ничком, глаза его были закрыты. — Иван Карлыч, Елкина ранило!

— Сейчас! — отозвался Балтушис.

Витя увидел, что Балтушис перевязывает раненого Сашу. Удивило, что Балтушис забинтовывает глаза мальчика. Как же Саша теперь уйдет отсюда?

— Чехи подходят! — крикнул Балтушис, и Витя снова взялся за винтовки.

Цепь чехов залегла совсем близко, в придорожной канаве златогорского тракта. Вот-вот должны броситься в атаку.

Делать перевязку Елкину было уже некогда. Балтушис прямо поверх одежды перетянул раны кусками разорванной рубахи.

— Бери патроны, Витя! — сказал Балтушис. — Держись, пока отойдем. Потом уходи сам.

— Ладно, Иван Карлыч! Шагайте, я продержусь.

Балтушис сначала отвел в лес слепого Сашу, затем вернулся за Елкиным.

Наконец все трое скрылись в глубине леса. За грядой каменных валунов остался лежать один Витя. Он сложил все обоймы в вещевой мешок и стал стрелять непрерывно, яростно, приговаривая после каждого выстрела:

— За Сашку вам, за Митьку! Вот вам, принимайте!

Сколько времени прошло, Виктор не знал. Он стрелял и стрелял, перебегая с одного места на другое вдоль гряды валунов. У чехов создалось впечатление, что за камнями скрывается не один боец, а, по крайней мере, десяток. Солдаты не решались подняться в атаку на эти серые, обомшелые камни, над которыми то и дело вспыхивали огоньки выстрелов.

Виктору это было на руку: он понимал, что Балтушису нелегко будет с двумя ранеными быстро перевалить через Моховую. А там еще предстояло перейти мост. Витя решил продержаться здесь подольше — сам как-нибудь сумеет ускользнуть.

Вскоре на дальнем конце занятой чехами ложбины, на их левом фланге, появились новые люди. Их было человек тридцать — все верхом на конях. Казаки! Оставив коней в ложбине, казаки развернулись цепью и пошли прямо на гору. Не встречая сопротивления, они двигались даже не пригибаясь. Витя попробовал их остановить, но было далеко, пули не долетали.

Казаки продолжали идти. Перевалив через гору, они могли отрезать дорогу к мосту, и Витя решил опередить их. Он дополз до первой сосны, поднялся. Перебегая от одного дерева к другому, направился к вершине.

С горы он увидел мост и Балтушиса. Сгорбившись под тяжестью взваленного на плечи Елкина, держа за руку спотыкавшегося Сашу, Балтушис шагал по насыпи к пригорку по ту сторону реки. Внезапно из тальника, которым обросла Черная, раздались выстрелы. Чехи низиной и болотом обошли Моховую и тоже заметили Балтушиса.

Витя видел, как ускорил шаги Иван Карлыч. Вдруг слепой Саша отстал и стал беспомощно обшаривать вокруг себя воздух, окликая командира. Балтушис остановился, потом вернулся к Саше и снова повел его к пригорку.

Дунаев не стал медлить. Он сбежал до половины горы, укрылся за сосну и открыл стрельбу по тальнику, по мелькавшим там черным человеческим фигурам. Чехи перенесли огонь с заречья на склон Моховой, где прятался Виктор. Балтушис, Саша и Елкин вышли из-под обстрела и скрылись за пригорком.

Теперь Виктору предстояло самому проскочить за мост. Делать это надо было как можно быстрее: с горы, перебегая от дерева к дереву, спускались казаки. Дунаев что есть духу помчался к мосту.

Казаки на горе и чехи в тальнике несколько минут не стреляли: видимо, присматривались к бегущему, не зная, как объяснить неожиданное появление мальчишки. Дунаев почти добежал до моста, когда вокруг начали свистеть пули. Словно кнутом обожгло плечо. Витя не удержался и покатился под откос. Привстав, разглядел рядом с собой вбитые в землю мостовые столбы. Шумя, крутилась рыжая вода, чернели влажные балки, гнилые плахи настила. Витя быстро кинулся под мост. По колено в воде, тяжело дыша, оглянулся: ну вот, здесь его никакая пуля не возьмет!