Дэвид Годман - Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации

Не следует думать, что Бхагаван обращался с Лакшми по-особенному потому, что она была его любимицей. Он давал ей полную свободу в ашраме, считая ее продвинутым преданным, принявшим форму коровы, чтобы быть с ним.

Шантамма

Она (Лакшми) каждый день приходила в ашрам, ела еду, которую ей давали, паслась на территории ашрама, входила в холл и сидела, удовлетворенная, рядом с Бхагаваном. Вечером она возвращалась в город вместе с женщинами.

Однажды, когда Лакшми была беременна в третий раз, она пришла в холл после обеда. Бхагаван читал газету. Лакшми подошла к нему и стала ее лизать.

Бхагаван поднял голову и сказал: «Подожди немного, Лакшми», – но она продолжала лизать.

Бхагаван отложил газету, положил руки на голову Лакшми позади рогов и склонился к ней, коснувшись лбом ее лба. Так они сидели долго, голова к голове. Я стояла рядом, наблюдая эту удивительную сцену.

Примерно через десять минут Бхагаван повернулся ко мне и сказал: «Знаешь, что делает Лакшми? Она в самадхи».

Я взглянула на нее и увидела, как по ее большим щекам текут потоки слёз. Ее дыхание остановилось, а глаза, не мигая, смотрели на Бхагавана.

Через некоторое время Бхагаван изменил позу и спросил мягко: «Лакшми, как ты себя чувствуешь сейчас?» Лакшми попятилась, словно не желая поворачиваться задом к Бхагавану, обошла холл по кругу и вышла.

Спустя четыре дня Лакшми родила теленка. Человек, у которого она жила, привел ее вместе с ее телятами и навсегда оставил в ашраме. Лакшми с тремя своими телятами вошла в холл и легла рядом с диваном.

Бхагаван увидел ее и сказал: «Всё это время Лакшми каждый вечер должна была возвращаться в город. Она всегда уходила в слезах. Сегодня она счастлива, потому что ей не надо больше уходить. Она знает, что теперь ее дом здесь. Мы должны будем заботиться о ней. Смотрите на нее! Как торжествующе она вытянулась!  [180]»

Т. С. Ананта Муртхи в своей биографии Бхагавана писал, что Лакшми каждый раз, родив теленка, просила Бхагавана позаботиться о нем.

Корова так привязалась к Шри Рамане, что каждое утро по своему собственному желанию приходила из коровника в холл и вставала на колени у его ног…

Как-то раз Лакшми пришла в холл из коровника через несколько минут после того, как родила очередного теленка, и молча встала перед Шри Раманой. Он обратился к корове: «Лакшми, ты пришла сказать мне, что у тебя родился еще один малыш. Я приду в коровник и посмотрю на твое дитя»  [181].

Шантамма была не единственной, кто говорил, что Лакшми впала в самадхи в присутствии Бхагавана.

Садху Натанананда:Шри Бхагаван сам однажды указал на святость Лакшми, сказав: «Какой тапас она, должно быть, совершала в своих прошлых жизнях! Может быть, она живет среди нас лишь для того, чтобы завершить свой незаконченный тапас ».

Однажды, когда она, как обычно, пришла на даршан Бхагавана и стояла в его присутствии, Бхагаван, глядя на нее с большой любовью, начал гладить ее по голове. Затем, повернувшись к остальным, он с улыбкой сказал: «Знаете, в каком состоянии сейчас Лакшми?» Не получив ответа, он, к всеобщему изумлению, сообщил: «Она в нирвикальпа-самадхи », тем самым открыв невероятную силу своей милости и духовную зрелость Лакшми [182].

Особый статус Лакшми в ашраме давал ей свободу есть любую пищу, которую приносили преданные, так как Бхагаван всегда защищал ее, когда преданные жаловались на нее. Он также вставал на ее сторону, если кто-нибудь пытался воспрепятствовать ей, когда она шла к нему.

Суббалакшми Амма

Днем во время нашего первого визита мы взяли кешью и сладости как подношение Бхагавану и пошли в ашрам. Войдя в холл, мы положили подношение на скамеечку перед ним и сели. Корова Лакшми, которая как раз лежала рядом с диваном Бхагавана, поднялась и начала жевать наше драгоценное подношение. Бхагаван посмотрел на нее и ничего не сказал. Его помощник, Мадхава Свами, даже не взглянул на это.

Мы подумали, что было бы непочтительно тревожить корову, но вскоре меня это вывело из себя и я воскликнула: «Уберите корову!»

Мадхава Свами ответил наивно: «Почему? Я думал, вы положили эти сладости для Лакшми! [183]»

Н. Н. Раджан

Однажды я принес еду в большом открытом сосуде. Корова Лакшми подошла сзади и начала есть из него. Я не заметил этого.

Бхагаван сказал: «Хватит, Лакшми, хватит! Оставь немного для нас».

С этими словами он дал ей еще еды и отослал прочь. Помощник посмеялся надо мной и пожурил за невнимательность. Но Бхагаван, с присущим ему милосердием, сказал: «Почему ты обвиняешь его? Бедняга, он слишком наивен, чтобы замечать все это».

Так я получил от своего Учителя справку о том, что я наивен. Что мне еще нужно в этой жизни [184]?

Сури Нагамма

Одним январским утром 1947 г. корова Лакшми вбежала в холл. Ее ноги, туловище и хвост были измазаны в грязи. Из ее носа текла кровь, вокруг шеи болтался обрывок веревки. Она направилась прямиком к дивану, на котором сидел Бхагаван. Помощники с отвращением заговорили о том, что она пришла вся в грязи.

Однако Бхагаван сказал с любовью: «Пусть идет сюда. Пусть идет сюда. Какая разница, в каком виде она пришла?» И, обращаясь к корове, сказал: «Иди сюда, моя дорогая. Иди ко мне».

С этими словами он провел рукой по ее телу, похлопал по шее и, глядя на ее морду, сказал: «Что такое? У нее течет кровь!»

Один из помощников сказал: «Ей недавно продели веревку через ноздри».

«Ого? Так вот в чем дело. Поэтому она пришла сюда жаловаться. Думаете, ей не больно? Не в силах терпеть боль, она прибежала ко мне жаловаться, даже не омывшись. Что же делать? Дайте ей немного иддли или еще чего-нибудь», – сказал Бхагаван, сострадая ее беде.

Помощники дали ей бананов и выпроводили.

Я пошла в кухню, принесла иддли и дала их ей. Она удовлетворилась этим и ушла на свое обычное место.

Когда все мы вернулись в холл и расселись, Бхагаван, глядя на помощников, заметил: «Разве вы не приходите ко мне рассказывать о своих несчастьях? Она поступила точно так же. Почему же вы раздражаетесь на нее из-за того, что она пришла сюда в грязи? Когда у нас беда, разве мы думаем о том, в порядке ли наша одежда, расчесаны ли как следует волосы?  [185]»

Кришна Бхикшу

Однажды корова Лакшми вошла в холл. Она пошла прямиком к Бхагавану, положила голову на его плечо и заплакала. Бхагаван сидел очень тихо и нежно гладил ее по голове.

«Почему ты так печалишься? – прошептал он ей на ухо. – Кто тебя обидел? Не грусти, моя дорогая, перестань плакать. Я здесь, я тебе помогу».

Лакшми перестала плакать, несколько раз лизнула Бхагавана и, успокоенная, ушла [186].

Аннамалай Свами

Каждый раз, когда Лакшми приходила на даршан, она шла очень быстро, не замечая никого на своем пути. Преданные сами должны были решать, хотят они отойти с дороги или быть раздавленными коровой. Дойдя до дивана Бхагавана, она часто вставала перед Бхагаваном и клала голову ему на стопы. Если она подходила ближе, он нежно гладил ее голову и шею. Часто они находились так близко друг от друга, что слюна Лакшми капала на Бхагавана. Если в ашраме подавали что-нибудь особенное, Бхагаван давал ей эту еду прямо в холле. Я видел, как он дает ей иддли, паясам и вадай – на банановом листе, как человеку. Иногда он относил еду прямо в коровник и кормил ее там.