Константин Ривкин - Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Заслуга в обнаружении прямых свидетельств чужого авторства приговора принадлежит средствам массовой информации. За довольно короткий промежуток времени появились следующие сведения:

♦ 26 декабря 2010 г. в «Газете-Би» сообщение под заголовком «Накануне оглашения приговора по делу ЮКОСа на судью Данилкина оказывается давление». В нем утверждалось, что Данилкин, планировавший в понедельник, 27 декабря 2010 года, огласить приговор Ходорковскому и Лебедеву, в прошедшую субботу был доставлен в Московский городской суд. При этом «источник в силовых структурах» сообщил следующие детали: в указанную субботу утром несколько «человек в штатском» приехали домой к судье Данилкину и отвезли его в Мосгорсуд. Вечером судью отвезли домой, предупредив, чтобы он не выходил из дома и что за ним приедут и в воскресенье. По словам собеседника, субботняя история с приездом Данилкина в Мосгорсуд связана с тем, что на днях к «обеспечению приговора» по делу Ходорковского и Лебедева подключилась группа сотрудников ФСБ РФ [85].

♦ 14 февраля 2011 года пресс-секретарь Хамовнического суда г. Москвы Наталья Васильева дала интервью телеканалу «Дождь» и «Газете. Ру». Отвечая на вопросы, она подтвердила информацию о вызове Данилкина в Московский городской суд в выходной день перед началом оглашения приговора. Кроме того, Васильева сообщила о своей осведомленности в том, что в ходе судебного процесса Данилкин получал из Московского городского суда «распоряжения, как вести себя дальше», и что «контроль был постоянным». Она же в интервью утверждала: «приговор был привезен из Мосгорсуда, я абсолютно точно это знаю», «он (Данилкин) получил другой приговор, который нужно было огласить», «некоторые части (приговора) довозились даже во время оглашения».

♦ Рассказанное Натальей Васильевой подтвердил и другой работник Хамовнического суда г. Москвы – администратор Игорь Кравченко. Он сообщил «Новой газете» (15 апреля 2011 года), что «Данилкин по всем возникающим у него вопросам советовался в Мосгорсуде, часто во время процесса туда ездил», и что председательствующий ему признавался: «Я в принципе ничего не решаю. Что скажут, то и будет».

♦ Помимо этого, в газете «Метро» (27 февраля 2011 года) указывалось, что некто С. Добронравова, находясь в Хамовническом суде, «услышала разговор по телефону женщины-прокурора. И та сказала: “Сейчас адвокаты отбарабанят гонорары, Ходорковский отболтает. Но приговор не готов, его еще не привезли из Мосгорсуда”».

Свидетельства несамостоятельности и подконтрольности судьи Виктора Данилкина содержались также в опубликованном в электронных СМИ 4 марта 2011 года журналистом Андреем Лошаком материале. Описывая свою встречу с пресс-секретарем Мосгорсуда Анной Усачевой, с которой перед этим он обсуждал ситуацию с делом Ходорковского и Лебедева, автор пишет:

«Когда мы уже перед прощанием курим у окна с видом на строительство очередного корпуса Мосгорсуда, раздается звонок. Анна отходит в сторону, но я все слышу:

– Здравствуйте, Виктор Николаевич! Ну, вы знаете, Виктор Николаевич, мы с вами уже говорили, нет у вас сейчас времени на комментарии, вам протоколы составлять надо к кассационной жалобе, так и скажите.

Закончив разговор, Усачева произносит в сердцах: “Бедный Данилочкин! [86]».

Косвенных доказательств фальсификации приговора было намного больше, и мы приведем из них наиболее показательные.

Во время провозглашения приговора защитой велась аудиозапись. Проведенное впоследствии сравнение выявило явные и существенные несоответствия официального письменного текста приговора и содержания аудиозаписи его оглашения. Это подтверждало абсолютную правильность слов бывшего пресс-секретаря Хамовнического суда г. Москвы Натальи Васильевой о том, что в ходе и после провозглашения приговора он подвергался корректировке.

Анализ показал как последующие изменения письменного текста по сравнению с произнесенным, так и включение в него фрагментов, вообще не произносившихся судьей при его озвучивании.

Исследование текста приговора также показывает и отсутствие единого автора с однообразным подходом к фактам и их правовой оценке, на что совершенно справедливо обратил внимание Михаил Ходорковский. Наличие коллектива исполнителей, работавших над приговором при отсутствии общего редактирования его текста, подтверждается целым набором весьма существенных противоречий, содержащихся в различных частях этого процессуального акта. Бросается в глаза, что одни изготовители приговора в качестве предмета преступления указывают нефть. Другие многократно пишут об ином – о хищении денежных средств, причем делают это не менее 20 раз! Однако есть и третья часть исполнителей, не согласовавшая свои действия с первыми двумя, и поэтому наряду с украденными нефтью и денежными средствами в приговоре можно найти и указания на похищенные нефтепродукты.

И этот тройственный разброс присутствует в приговоре, несмотря на то что на судебном процессе вопрос о конкретизации предмета обвинения вставал неоднократно, начиная с самого начала – с предварительного слушания. Благодаря настойчивости Ходорковского и Лебедева, заявлявших о неясности и неконкретности обвинения, прокуроры не раз категорично утверждали, что похищенной следует считать именно нефтьи ничто иное. В такой ситуации другого объяснения, кроме как нахождение создателей приговора вне стен Хамовнического суда, просто не находится.

Неоценимую помощь защите и осужденным оказал и сам Виктор Данилкин, давая интервью прессе после вынесения обвинительного приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Корреспонденту «Коммерсанта» он поведал следующее: «В течение всего процесса помимо протоколов судебного заседания мною велись подробные записи. Я знал, кто и что в какой день сказал, какие документы были оглашены вплоть до номеров и дат, какой документ что подтверждал. Мелким почерком я исписал 10 тетрадей объемом 96 листов каждая. И конечно, я опирался в том числе и на эти записи, когда писал приговор. То есть у меня материал был под руками. Никто, кроме меня, не знал всех материалов дела и не мог написать этот приговор». Как очевидец происходившего в Хамовническом суде, полностью подтверждаю, что Данилкин не только постоянно вносил записи в лежавшие перед ним тетради, но и активно пользовался ими, когда нужно было освежить в памяти присутствующих то или иное событие, например оглашение документа из материалов уголовного дела.

И еще одно важное утверждение судьи, с которым сложно не согласиться. В телепередаче «Человек и закон» им было дословно сказано: «Те обстоятельства, которые были установлены на протяжении двух лет, они не могли быть известны до такой степени, что человек мог где-то вне Хамовнического суда написать этот приговор».