Игорь Зотиков - Зимние солдаты

В свободное время я занимался теннисом и гольфом. Вступив в клуб аквалангистов при Военно-морской школе аквалангистов Пирл-Харбора, я получил довольно основательную подготовку. Ее кульминацией явилось плавание в открытом океане на полмили, то есть в 2 раза дальше расстояния между плавучими буями в море перед Вайкики. Мой друг, инструктор и моя жена сидели на пляже, в то время как двое из нас сдавали этот экзамен, и они все сидели и сидели, а мы все плыли и плыли. Только через 3 или 4 часа, вернувшись совсем без сил, мы выяснили, что выбрали неправильную пару буев.

Все, вся жизнь была вроде бы прекрасной. Но Антарктида все чаще звала меня во сне, и я, наконец, нашел работу, которая позволяла мне часто бывать в Антарктиде и летать там. И там, в 1965 году я встретил Игоря, и мы стали друзьями.

Мпилог – это текст, который читает после пьесы актер, не участвовавший в представлении и даже не знающий толком, о чем идет речь. Примерно так объясняют это слово в словарях.

С удивлением смотрю я на свою рукопись, собираясь писать эпилог. Ведь когда-то, в 1989 году, все, рассказанное в ней, являлось всего лишь частью много большего повествования, причем написанного по-английски. Мной и Бобом Дейлом, американским летчиком, с которым я за десятилетия, предшествующие нашей встрече на острове Хакамок, подружился, работая вместе в Антарктиде.

Когда по приглашению Боба я и моя жена Валя приехали к нему в гости на этот остров, я написал по-английски обо всем, что здесь рассказано. Но мой английский текст тогда был намного больше. Он включал в себя еще и подробное описание моей работы в Антарктиде, и рассказ о наших многочисленных встречах с Бобом в Америке. Все то, что опубликовано в вышедших раньше книгах «За разгадкой тайн ледяного континента», «Я искал не птицу киви» и «Пикник на Аппалачской тропе». Большую часть этого я и перевел на свой, конечно, не самый совершенный английский.

И написанное Бобом было много больше того, что мне удалось пересказать здесь, в «Зимних солдатах». Боб написал практически полную историю всей своей жизни от начала, каким он его себе представлял по памяти и рассказам близких, и до момента, когда он решил взяться за перо на острове Хакамок.

Тогда мы с Бобом думали опубликовать наши воспоминания там, в Америке. К счастью или к сожалению, но этого не произошло, иначе не было бы этой книги. Сейчас, наверное, самое время объяснить, почему же наши усилия оказались напрасными.

Проводив Валю в Москву (ей было скучно в США), я переехал в Нью-Йорк и поселился в самом центре, в шикарной квартире сына одного из моих друзей по Антарктиде. Полный энтузиазма и уверенный в успехе задуманного предприятия я начал поиски издателя для нашего фолианта. Правда, меня удивил отказ Боба принять участие в поисках. Он сказал, что уезжать ради этого со своего острова не хочет.

Очень скоро я узнал, что напрямую в издательства в США никто не обращается, и все надо делать через литературные агентства. Эти частные организации принимают от авторов и читают рукописи, выбирая достойные публикации. А затем предлагают их соответствующим издательствам, деля с автором будущий гонорар.

Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы найти агента, который согласился бы просто поговорить со мной о нашей книге. Наконец, в одном из агентств мне предложили привезти рукопись.

В среднего размера комнате без окон стоял большой стол, за которым, разглядывая белую стену напротив, сидел человек. Перед ним лежала какая-то папка, по-видимому, с рукописью. Справа и слева от него на столе возвышались высокие горы из разноцветных папок, скорее всего, с аналогичным содержимым. В комнате находились еще несколько плотно заложенных папками столов и стул. Хозяин предложил мне сесть напротив на стул, сообщил, что он – литературный агент, и попросил изложить суть моего дела. Я рассказал.

– Видите ли, – сказал агент, взвешивая на руке, но не раскрывая, мою папку, – тема вашей рукописи очень интересна и своевременна, но я вряд ли возьму ее. Дело в том, что конкуренция между литературными агентствами сейчас так велика, что чтобы не обанкротиться, каждое старается брать только рукописи, близкие по теме к тем, которые в последнее время оказались успешными. А это значит – их приняли издательства, решили опубликовать, и доход от продажи позволил нам в результате удержаться на плаву. Посмотрите на эти горы рукописей. Всего несколько десятков из них я порекомендую издательствам, а они, в свою очередь, отберут для публикации малую часть. И после того как книги выйдут в свет, только одна из десяти будет куплена в количестве, позволяющем получить прибыль, оправдывающую затраченный нами труд. Остальные девять десятых не будут распроданы и, в конце концов, пойдут под нож. Предугадать, какая из книг спасет положение, почти невозможно…

– Как? В Америке выходит так много книг! Мне казалось, что издать здесь нашу будет нетрудно…

– Что вы, сэр!.. Это обычное для иностранцев заблуждение. Мы, действительно, издаем много книг, и у нас много авторов. Но количество пишущих по любому поводу толстые рукописи еще больше, и процент неопубликованных творений по отношению к числу нашедших путь к читателям у нас выше, чем в других странах. В этом смысле можно говорить, что в Америке печататься труднее.

Мое удивление было так велико, что агент спросил:

– Может, вы думаете, что у нас и гонорары больше? Вы из Советского Союза, а я слышал, что писатели у вас могут жить на гонорары от книг, не подрабатывая на стороне. Какой гонорар вы хотели бы получить?

Я рассказал ему, сколько времени мы с Бобом потратили на написание книги, что нужно время, чтобы написать следующую, если я писатель, вот средняя зарплата хотя бы среднего специалиста за этот срок и должна составлять мой гонорар. Так я считал бы в Советском Союзе.

– Вы что, думаете жить здесь на гонорары от своих книг? Знаете ли вы, что в Америке тысячи, может, даже десятки тысяч прекрасных, систематически публикующихся писателей. Но только несколько сотен живут на гонорары от своих книг. Остальные зарабатывают на жизнь другими способами. Анекдот: «Как живет американский писатель? – Хорошо, если у него жена работает».

Я все понял. Ясно, что в Америке, чтобы писать книги, не останусь. Но поиски возможности опубликовать нашу с Бобом рукопись я все же продолжил. Хозяин моих апартаментов – сын моего антарктического друга-летчика – был крупным адвокатом. Когда я поделился с ним своими проблемами, он, подумав, сказал:

– У меня есть друг, выдающийся адвокат и советник по правовым вопросам одного из крупнейших старинных издательств Нью-Йорка. Я поговорю с ним, возможно, он свяжет вас с издательством напрямую.