Ядвига Полонска - Марина Мнишек. Невероятная история авантюристки и чернокнижницы

– А как хочешь, так и понимай… – холодно ответила она. – Только, если задумал из меня силой выпытать – не получится. Вся романовская рать не смогла это сделать.

Егорка задумался.

– Да, я ж пошутил, – наконец сказал он.

– А я – нет, – жестко ответила она.

И, подождав немного, тем же тоном спросила:

– Сбежишь со мной?

Он повернулся к ней и понял, что она не шутит. Лунный свет падал на лицо Марианны, и в этот миг оно не выражало ничего хорошего.

– Или бежишь, или забудь обо мне, – сказала она.

– Бегу, – сам не ожидая от себя такой поспешности, ответил Егор.

Прошел месяц с того рокового разговора. Накануне днем, он принес ей последнее необходимое для их побега – кафтан стрельца.

– Егорка! Иди гречу забери! – послышался с лестницы голос напарника.

– Иду-иду! – крикнул он.

Дверь со стороны лестницы открылась.

– Ты глянь, чего мне Дарья-то подарила, – сказал Егор и достал из кармана расшитый платок.

– Ох, ты! – удивился стражник. – Это та – с постоялого двора?

– Она самая! – гордо сказал Егорка. – «Духы» называет – ты понюха каков духан-то!

Стражник поднес платок к носу и всеми легкими вдохнул сладкий запах цветов.

– Это откуда ж…

Не договорив фразы, он упал на порог. Егорка втащил его в коридор, закрыл дверь и снял с него шапку. Побежав к двери в камеру, он открыл ее. Марианна уже была одета в кафтан, сапоги и широки брюки.

– Держи шапку!

Втащив напарника в камеру, он закрыл дверь, затем снаружи закрыл дверь в коридор, и они спустились по лестнице.

Войдя на караульный пост на первом этаже башни, Егорка сразу направился к сидевшему за столом и пившему чай стражнику.

– Цыц! – он направил на стражника пистолет.

Марианна подошла к стрельцу и приложила тот же платок к его лицу.

Через секунду стражник сполз с табурета.

– Вот что простые травы с человеком могут сделать, – улыбнулась Марианна.

Они вышли из башни никем не замеченные, потому что вся стража Кремля в это время столовалась в казармах.

Обойдя вдоль стен несколько строений, они подошли к каменному сараю.

– Двигай, – сказала она, показав на один из угловых камней.

К изумлению Егорки, камень легко отодвинулся и справа от него открылся люк.

Забравшись туда, они закрыли за собой крышку и по подземелью вышли далеко за городом.

– Ну, все! – радостно сказала Марианна. – Веди меня к телеге.

Они прошли вдоль реки, где за камышовыми зарослями и ивами стояла запряженная двумя лошадьми телега.

Егорка взял вожжи и через час они стояли на берегу болота, у старого замшелого камня.

Багром, он нащупывал под водой сундуки, и, залезая в мутную воду по колено, доставал их на поверхность, где Марианна цепляла их специальным крюком на канате. Потом Егорка вылезал на берег и с помощью лошадей вытаскивал сундук за сундуком.

– А шкатулки где? – спросил он.

– В другом месте. Поехали, – сказала она.

Они проехали рощицу и остановились на пригорке.

Марианна спрыгнула с телеги, подошла к старому дубу и, встав к нему спиной, отсчитала пятнадцать шагов. Там, опустившись на колени, она нащупала какой-то камень и несколько раз повернула его в разные стороны. Совсем рядом послышался скрип. Знаком Марианна подозвала Егорку.

– Подними, – сказала она, когда он подошел.

Под ногами виднелась тяжелая каменная плита.

Он изо всех сил приподнял ее и отбросил вниз.

Марианна тут же спустилась вниз, и зажгла масляный светильник.

Он последовал за ней.

То, что предстало его взору, поразило малограмотного стрельца. Это было огромное подземелье, полностью забитое книгами. Лишь посередине был узкий проход. Настолько узкий, что два человека, даже боком не смогли бы разойтись в нем.

– На что столько книг-то? – изумленно спросил он.

Она повернулась к нему и серьезно сказала:

– В них секрет великой власти. Самой сильной власти на земле! И он в моих руках!

Он не придал значения ее словам.

Егорке хотелось поскорее забрать шкатулки и бежать. Но Марианна около получаса ходила вдоль прохода, вытаскивая и передавая ему книги. И лишь после этого подняла светильник вверх и указала на ряд шкатулок, которые стояли под самым потолком хранилища.

– Доставай.

Они отъехали от хранилища уже в темноте.

А через два дня в Рязани, представившись купцом и его женой из Переславля, вместе с караваном отправились в Великий Новгород.

Первое что увидел Егорка, когда проснулся в комнате постоялого двора в Мемеле, – это яркое солнце, светящее в окно.

– А! – вскрикнул он. – Где?

Он осмотрел комнату и увидел, что все их вещи – сундуки – пропали.

– Марина, – сдавленным голосом позвал ее он.

Но никто не отзывался.

Рано утром они должны были отплыть на корабле в Амстердам и оттуда в Англию.

Он подошел к окну и увидел, что солнце стоит в высоко в небе.

– Полдень же! Полдень! – вскрикнул он и подбежал к шкафу, в который Марианна складывала свои вещи.

Он открыл дверцу и на полке увидел две шкатулки.

В одной были жемчуга, а в другой – золотые червонцы. Под шкатулками лежала записка.

«Здесь тридцать тысяч. Они твои. Спасибо! Царица всего мира Марианна».

Через час Егорка стоял на причале и смотрел на волнующееся море. Прошел всего час, как он проснулся, а погода изменилась до неузнаваемости. Налетели тучи. На море начинался шторм.

– Да куда сейчас отплывать-то?! – услышал он окрик по-русски.

Егорка обернулся и увидел сидящего верхом на телеге пожилого купца.

– А я смотрю, наряд-то наш – русский! Откуда будешь, добрый человек?

– Из Переславля!

– О! Знатный город, бывал там! А из чьих?

– Ничьих! Крестьянских – в смуту погибли!

– Куда путь держишь?

– Назад. Домой.

– Ну, так с нами давай! Вместе дорога веселей будет, – рассмеялся купец.

Егорка залез на дрожжи, положив под ноги свой большой кожаный мешок.

– Данила Сергеевич! Из нижегородских Потаповых буду, – купец снял шапку.

– Егор.

– Егор, значит, – сказал купец. – А кого провожал?

– Друга своего. Монаха. В Англию он с посольством поплыл, – сказал Егор.

– Ну, дай Бог доплыть ему в целости и сохранности. Глянь, как штормить-то начало.

Купец дернул узду, и лошади потащили телегу, груженную тяжелыми мешками, в город…

Безумная (лат.).

Сумасбродка (лат.).

Алчная вошь. Бестолочь (лат.).