Мартин Гилберт - Черчилль и евреи

Черчилль проявил исключительный дар предвидения, заявив: «Есть опасность, что отвратительные условия, господствующие теперь в Германии, путем завоевания распространятся на Польшу и новые преследования и погромы начнутся на новой территории». В Германии в 1933 году было 600 тысяч евреев, а в Польше более трех миллионов. В то время, когда большинство британских политиков еще сомневались в агрессивных намерениях Германии, мрачный прогноз Черчилля казался преувеличением. Но через десять лет он полностью оправдался.

Нацистов, старательно заигрывавших с общественным мнением Запада, разозлила речь Черчилля, особенно та ее часть, в которой он резко осуждал антиеврейские действия фашистов. 19 апреля корреспондент «Бирмингем пост» сообщал из Берлина: «Сегодняшние газеты полны резких предупреждений по отношению к Англии. Один газетный заголовок упрекал Черчилля в “бесстыдстве”».

Одним из тех, кто посетил Черчилля весной 1933 года в его поместье в Чартуэлле, был уроженец Германии Альберт Эйнштейн. В тот момент, когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейн находился в Соединенных Штатах. Поскольку он был евреем, ни его всемирная слава, ни тот факт, что он являлся лауреатом Нобелевской премии, не могли помочь ему. В глазах нацистов он являлся отверженным.

Посетив Черчилля в Чартуэлле, Эйнштейн попросил у него помощи в организации переезда еврейских ученых из Германии в Великобританию. Черчилль сразу откликнулся на это предложение. Он полностью поддержал намерение своего друга профессора Фредерика Линдеманна, также находившегося в Чартуэлле во время визита Эйнштейна, отправиться в Германию и предложить германским ученым-евреям места в британских университетах.

Линдеманн так и сделал. Проведя масштабную работу, он сумел обеспечить безопасный отъезд из Германии для многих ученых-евреев, которым с помощью его приглашений удалось найти новую работу в Англии.

Но даже Черчиллю было нелегко убедить других оказать помощь преследуемым немецким евреям. С 1929 года он являлся канцлером Бристольского университета. Эта должность была лишь общественной, однако весьма уважаемой. Но когда он обратился к вице-канцлеру этого университета Томасу Лавдею с просьбой предоставить место в университете двадцатидвухлетнему студенту-медику из Германии, еврею по национальности, то вице-канцлер, пообещав рассмотреть эту просьбу, добавил: «Мы, разумеется, должны ограничивать число этих несчастных людей из Германии, которых мы могли бы принять в нашей стране». Спустя три месяца Лавдей сообщил Черчиллю о результатах рассмотрения этой просьбы. «Пришло большое число заявлений о приеме на медицинский факультет, – писал он, – и мы вынуждены отказать всем заявителям из-за границы и даже из некоторых британских доминионов».

Осенью 1934 года Черчилль с женой отплыл из Англии на борту яхты своего друга лорда Мойна для путешествия в Ливан и Сирию, находившуюся тогда под французским правлением, и далее в Палестину, Трансиорданию и Египет.

Из Бейрута они поехали на машине в Пальмиру и Дамаск, а затем, 9 октября, через контролируемые Францией Голанские высоты переправились в британскую Палестину, в Назарет. На следующий день они проехали через Наблус в Иерусалим остановились в недавно открывшемся отеле «Царь Давид», где к ним присоединился лорд Мойн. Переночевав в отеле, все трое выехали из Иерусалима на машине в Иерихон, а далее проследовали на самолете на восток в Амман и на юг через Трансиорданию в древний город Петру, откуда полетели на запад через пустыни Негев и Синай в Каир.

Краткий визит Черчилля в Палестину совпал с разгаром нападений арабов на еврейские поселения, которые происходили в основном ночью и сопровождались уничтожением садов и полей. В течение десяти лет духовный лидер палестинских арабов Хадж-Амин аль-Хусейни, муфтий Иерусалима, призывал их к насилию против евреев. Его целью было полное прекращение еврейской иммиграции, предотвращение возникновения в Палестине еврейского численного большинства и установление арабского правления на всей британской подмандатной территории.

Британская политика заключалась в сдерживании нападений арабов путем коллективных наказаний в виде штрафов тех арабских деревень, откуда эти нападения происходили. Черчилль поддерживал эту политику. Вернувшись в Великобританию, Черчилль написал верховному комиссару сэру Артуру Уочопу: «Я очень благодарен вам за ваше письмо, в котором вы описали эффект коллективных штрафов. Результаты действительно самые обнадеживающие. Они полностью оправдывают принятый вами способ действий в отношении поразительно жестокого поведения людей, уничтожающих фруктовые деревья в засушливой стране. Спасибо вам также за сведения об уровне Галилейского моря. Я надеюсь, что он поднимется в результате дождей. Мой короткий визит в Палестину был очень приятным, и я был весьма тронут вашим вниманием».

Во второй раз за тринадцать лет Черчилль оказался свидетелем тех огромных усилий, которые евреи предпринимали для развития сельского хозяйства в Палестине, и тех препятствий, которые создавали на их пути арабы.

Всеобщие выборы в Великобритании были назначены на 14 ноября 1935 года. По мере приближения этой даты ширились слухи о том, что Черчилль может вернуться в правительство. 24 октября он выступил с речью об опасностях перевооружения Германии для Великобритании и Европы, в которой заявил, что германское население «с детства готовится к войне». На следующий день британский посол в Берлине сэр Эрик Фиппс переслал в Форин офис статью, написанную лондонским корреспондентом центрального органа нацистской партии, газеты «Фолькишер беобахтер», в которой говорилось: «Стоит только Черчиллю открыть рот, как можно биться об заклад, что оттуда польются нападки на Германию. Он – один из самых беззастенчивых интриганов в Англии. Его дружба с американским еврейским миллиардером Барухом заставляет Черчилля тратить все остатки своих сил и влияния для того, чтобы настроить Англию против Германии. И этого человека, кажется, хотят включить в состав британского правительства».

В это время Черчилль опубликовал статью в «Стренде», ежемесячнике, широко распространявшемся в Великобритании и Соединенных Штатах, где в бескомпромиссных выражениях описал милитаристские и расистские стороны нацистского режима. При этом он пользовался широким кругом источников информации. Он прочел книгу Гитлера «Mein Kampf» («Моя борьба») и проштудировал материалы британских газет о характере нацистского правления. Друзья в Форин офис и в разведке предоставили ему информацию из первых рук о жестокостях нацистского режима. «Триумфальная карьера Гитлера развивается, – писал он в статье в «Стренде», – не только за счет страстной любви к нему в Германии, но и благодаря распостраняемым им потокам ненависти, которые столь интенсивны, что невольно увлекают души тех, кто плывет вслед за ним. Ненависть к Франции есть первый из этих потоков, однако достаточно ознакомиться с книгой Гитлера «Mein Kampf», чтобы понять, что Франция – отнюдь не единственная страна, против которой может обратиться гнев вновь вооружившейся Германии. Другим таким объектом являются евреи, о которых говорится, что они своим предательским и пацифистским поведением внесли вклад в поражение Германии в конце Первой мировой войны, и которые также считаются главными распространителями коммунизма и авторами пораженческих доктрин разного рода. Поэтому евреи Германии, которых насчитывается много сотен тысяч человек, лишены какой-либо власти, лишены всех позиций в общественной и социальной жизни, изгнаны из профессиональной деятельности, им заткнуты рты в прессе и они объявлены нечистой и отвратительной расой».