Владимир Шевелев - Н.С. Хрущев

Хрущева и других «вождей» особенно обеспокоили события в Венгрии, да и в ряде других социалистических стран.

В Польше разоблачение сталинской карательной политики и признание Москвой разнообразия путей перехода к социализму вызвали немалое смятение. Последовавшая вскоре смерть коммунистического лидера Берута породила надежду на либерализацию авторитарного политического режима. В июне 1956 года в городе Познани состоялись антисталинские и антисоветские выступления. 28 июня войска расстреляли демонстрацию рабочих, требовавших улучшения условий труда. В ходе столкновений 73 человека погибли, а более 300 было ранено. Новое руководство во главе с первым секретарем ЦК Польской Объединенной Рабочей Партии Э. Охабом утрачивало контроль над ситуацией. В июле пленум ЦК партии исключил из своего состава некоторых наиболее одиозных деятелей, причастных к репрессиям, и обновил Политбюро. Были освобождены осужденные в 1949 году по сфальсифицированным политическим процессам заключенные, в том числе В. Гомулка, арестованный и обвиненный в конце 40-х годов в «правонационалистическом» уклоне.

Процесс десталинизации нарастал. Э. Охаб уступил свой пост Гомулке, ставшему символом сопротивления диктату Москвы и выразителем «польского пути к социализму». Обеспокоенный Хрущев вместе с Молотовым, Микояном и Кагановичем без приглашения прибыли в Варшаву на пленум ЦК, начавший свою работу 19 октября. Одновременно Хрущев приказал советским танковым частям, стоявшим в Польше, начать продвижение к Варшаве. Однако напряженность с отчетливо выраженной антисоветской направленностью была очень высока, и Хрущев не решился применить вооруженную силу.

Советские представители провели серию бесед, в которых участвовали В. Гомулка, Э. Охаб, Э. Терек и К. Рокоссовский, являвшийся тогда министром национальной обороны Польши. Несмотря на первоначальное противодействие, советские «вожди» вынуждены были принять польские требования, чтобы разрядить сложившуюся обстановку: обновление партийного руководства, уступки рабочим, требующим создания рабочих Советов, роспуск поспешно созданных колхозов, расширение границ свободы слова, собраний и манифестаций. Маршал Рокоссовский и советские военные и политические советники вернулись в Москву.

Процесс десталинизации развернулся в Болгарии. В. Червенков, причастный к репрессиям против политических противников, утратил свои посты в партии и государстве. Новым лидером был избран Т. Живков, который освободил политзаключенных, реабилитировал безвинно расстрелянных и объявил сфальсифицированным судебный процесс по делу Т. Костова. Последнему посмертно присвоил звание Героя.

Однако самым болезненным и кровавым оказался процесс десталинизации в Венгрии. Связано это было во многом с мрачной фигурой Матьяша Ракоши, правоверного сталиниста. В тридцатые годы Сталин выкупил его из будапештской тюрьмы в обмен на венгерские знамена, захваченные российской армией еще в 1849 году. Из Советского Союза Ракоши вернулся вместе с Красной Армией, был «посажен на власть» и установил в Венгрии жестокий репрессивный режим. Все ключевые посты в партии и правительстве подучили «москвичи», то есть коминтерновцы. Те же, кто действовал в самой Венгрии в подполье, подлежали ликвидации.

Один из руководителей компартии Л. Райк был казнен как шпион, Я. Кадар — брошен в тюрьму. Сотни тысяч человек, объявленных «пособниками фашизма и реакции», были репрессированы.

Смерть Сталина стала для Ракоши тяжелым ударом. Возникла серьезная угроза его всевластию. В обществе нарастало недовольство и брожение. Ракоши был вызван в Москву, где Берия объявил ему, что, хотя Венгрией правили разные короли, у нее до сих пор не было еврейского царя и советские руководители этого не допустят. Стремясь создать противовес амбициозным устремлениям Ракоши, Москва поддержала более либерального Имре Надя, который, правда, тоже был евреем, но в Москве уже не было антисемита Берии. Новый премьер вместе со своей командой выдвинул программу реформ, предусматривавшую отказ от разрушительного курса на форсированную индустриализацию и насильственную коллективизацию по советскому образцу, а также внесение изменений в политическую систему.

Постепенно Надь становился для венгров символом надежд на обновление. Однако в Москве с конца 1954 года стала расти обеспокоенность судьбами социализма в Венгрии. Ракоши умело это беспокойство подпитывал, акцентируя внимание «коллективного руководства» КПСС на «отступлениях от социализма», допущенных Имре Надем. В схватке с многоопытным Ракоши Надь потерпел поражение. Он был снят с поста премьера и исключен из партии. Вновь в Венгрии возобладала коммунистическая ортодоксия, развернулись гонения против свободолюбиво настроенных интеллектуалов и деятелей культуры.

Вернувшись из Москвы после завершения работы XX съезда КПСС, Ракоши пытался убедить страну и коммунистов, что его курс созвучен новым идеям Москвы. Однако в обществе нарастала волна критики: Был поставлен вопрос о реабилитации Л. Райка. Затем все громче стали звучать требования отставки Ракоши и возвращения к руководству реформатора Имре Надя.

Перепечатанная в Венгрии в конце марта 1956 года статья из «Правды» «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма?» была воепринята в среде либералов-реформаторов как свидетельство их поддержки со стороны Москвы. Однако среди советского партийного руководства уже нарастало беспокойство по поводу «далеко зашедшей» десталинизаций. Начинается откат назад.

В Венгрии Ракоши уже с трудом контролировал обстановку. Идеи «обновления социализма» все чаще звучали в обществе. От советского посла в Венгрии Юрия Андропова нарастал поток донесений в ЦК КПСС, в которых резко негативно оценивалась ситуация в партии и стране. Власть Ракоши становилась все более неустойчивой. Однако посетивший в первой половине июня 1956 года Будапешт член Президиума ЦК КПСС Михаил Суслов доложил в ЦК о необходимости дальнейшей поддержки Ракоши. В Москве не видели достойной замены венгерскому «вождю».

Волнения в Польше в конце июня усилили обеспокоенность Москвы положением дел в Восточной Европе. Хрущев и другие советские руководители начинают склоняться к мысли, что Ракоши следует «отдать на заклание» во имя сохранения страны в лагере социализма. В июле Ракоши был отправлен в отставку, а первым секретарем на пленуме ЦК ВПТ избран Эрне Гере. Однако недоверие народа к партийным руководителям сохранялось. Уже вскоре Андропов сообщил в Москву: «Гере не пользуется должной популярностью среди широких партийных масс, сухость в обращении с людьми заставляет многих работников сдержанно принимать его кандидатуру».