Елена Булгакова - Дневник Елены Булгаковой

Дня через три опять! Поглаживая по руке, говорил, что меня надо оглаживать, и опять пошло то же.

Коротко говоря, надо вписывать что-то о значении Мольера для театра, показать как-то, что он гениальный Мольер и прочее.

Все это примитивно, беспомощно, не нужно. И теперь сижу над экземпляром, и рука не поднимается. Не вписывать нельзя — пойти на войну — значит сорвать всю работу, вызвать кутерьму форменную, самой же пьесе повредить, а вписывать зеленые заплаты в черные фрачные штаны!.. Черт знает, что делать!»

М. А. измучен. — В 1-й ред. далее: «Я перечитывала «Мольера». Пьеса, по-моему, сделана безукоризненно, волнует необычайно. А Станиславский предъявляет совершенно нелепые требования — пытается исключить лучшие места: стихотворение, сцену дуэли и т. д. Всего не упишешь. Доходило до того, что мы решали с Мишей вопрос — не написать ли письмо Станиславскому с отказом от поправок, взять пьесу и уйти».

И далее еще несколько существенных записей, не вошедших во 2-ю ред.:

«Сережа учится на фортепиано. У него очень хороший учитель, а, кроме того, дома с ним много занимается Миша и немного — я».

«Б. И. Ярхо сделал перевод «Мещанина во дворянстве», прислал Мише книжку с надписью.

Третьего дня примерно мы узнали, что он и Шпет арестованы. За что, мы, конечно, не знаем».

О концерте вагнеровском в 1-й ред.: «…Рейзен поет очень дурно, хотя голос у него очень сильный. Хорошо он спел только последнюю фразу заклинания. Сидели мы в шестом ряду. Я была в черном платье с разрезом на спине, что вызывало большое внимание. Одна дама злобно сказала: «Ненавижу такие вещи!..»»

Миша продиктовал мне девятую картину — набережная Мойки. — В 1-й ред. далее: «Трудная картина — зверски! Толпу надо показать. Но, по-моему, он сделал очень здорово!

Я так рада, что он опять вернулся к Пушкину. Это время, из-за мучительства у Станиславского с «Мольером», он совершенно не мог диктовать. Но, по-видимому, мысли и образы все время у него в голове раскладывались, потому что картина получилась убедительная и выношенная основательно. Замечательная концовка сцены — из темной подворотни показываются огоньки — свечки в руках, жандармы… Хор поет «Святый Боже…»».

…отзыв о режиссерском сценарии «Мертвых душ». — Режиссерский сценарий был прислан Булгакову на отзыв еще 13 декабря 1934 г., но писатель медлил с ответом. 20 января в «Вечерней Москве» появилось сообщение: «…режиссер Ив. Пырьев начал снимать звуковой фильм «Мертвые души» Н. В. Гоголя. Сценарий написан М. А. Булгаковым и Ив. Пырьевым». Тогда Е. С. написала режиссеру письмо:

«Уважаемый Иван Александрович, вот уже в течение месяца я никак не могу добиться, чтобы Вы пришли обсудить вопрос о режиссерском сценарии «Мертвые души», который прислан с 1-й фабрики для дачи Мих. Аф. своего мнения. Я очень прошу Вас пожаловать к нам в ближайший день.

Кроме того, я прошу Вас сообщить мне, что означает заметка в «Веч. Москве» от 20.01 сего года, в которой сообщается, что сценарий «Мертвых душ» написан Булгаковым и Вами. Елена Булгакова».

Надо думать, объяснения со стороны И. А. Пырьева не последовало. 11 февраля Булгаков обращается в Управление по охране авторских прав:

«…я считаю:

1. Что фабрика нарушила мое право и существующие законы тем, что без моего ведома и согласия переделала мой сценарий.

2. Что т. Пырьев, автор монтажного листа, никаких прав в результате этих переделок не приобрел и соавтором сценария не сделался.

3. Что фабрика вольна оплачивать его труд по переделке любым порядком без ущемления в дальнейшем моих авторских прав и что, повторяю, всю ответственность за такого рода действия как передо мной, так и перед общественностью и руководящими органами несет фабрика, которую я прошу Управление поставить об этом в известность».

11 марта директор кинофабрики Саврасов направляет в Управление по охране авторских прав длиннейшее ответное письмо, в котором, в частности, напоминает, что режиссерский сценарий «был сдан для согласования М. А. Булгакову, но фабрика никаких замечаний от автора до сих пор не получила», и заявляет в заключение, что, «по отзыву директивных органов, литературный сценарий не годен к производству, а режиссерский сценарий годен и, таким образом, основная задача по экранизации «Мертвых душ» достигнута» (цит. по публ.: Файман Г. С. Кинороман Михаила Булгакова//Искусство кино. 1987. № 9. С. 82–83, 87–88).

И только после этого, возможно, по настоянию И. В. Вайсфельда, Булгаков пишет 26 марта свой адресованный Вайсфельду отзыв:

«Уважаемый Илья Вениаминович!

В ответ на Ваш запрос сообщаю Вам свое мнение о режиссерском сценарии «Мертвые души»:

1. По-моему, следует исключить в 1-й части… сцену кобзаря с пением былинного сказа, так как это нарушает ткань сатирической поэмы Гоголя. 2. Невозможен гипсовый Наполеон в гостиной вице-губернатора… 3. Следует исключить сцену катания крашеных яиц у полицмейстера… 4. Неверна концовка маниловской сцены… предложение Чичикова продать мертвых не может вызвать у Манилова хохот — это предложение может вызвать у Манилова только ужас. 5. В ноздревской сцене непонятны крики Ноздрева: «Дерут… дерут его, дерут…» 6. Следует исключить сцену Анны Григорьевны и Чичикова в кустах сирени… 7. Невозможны слова губернаторши — «Вот вам моя дочь»… 8. Непонятна фраза Чичикова: «я, кажется, опять увлекся, сюда приехал, позабыл зачем…» 9. Надо изменить надпись на бумаге… вместо «его высокопревосходительству генерал-аншефу (?) Александру…» надо: «его сиятельству графу..» (если действие происходит после 1832 года). 10. Сцену появления дамы в номере Чичикова… следует вернуть в тот вид, какой она имела в моих дополнениях к сценарию от 18.XI.34. В том виде, в каком она в режиссерском сценарии, она значительно снижена в качестве. 11. Следует исключить сцену, в которой конвой мнет старика, и последующую — с пением былины, как нарушающие ткань сатирического произведения Гоголя. 12. Следует проверить слова: «Исайя ликуй… дева имя во чреве (?)»… 13. Нельзя не пожалеть, что исключена баллада о капитане Копейкине». (Цит., с сокр., по ст.: Егоров Б. Ф. С. 78–79).

Сценарий не был экранизирован. Впервые опубликован — с указанием двух авторов: Булгаков М., Пырьев И. Мертвые души: Киносценарий// Москва. 1978. № 1.

…переписку Чайковского с Мекк и материалы Достоевского. — Из весьма обширной библиотеки М. А. Булгакова уцелело всего лишь несколько десятков книг. Небольшая часть, по-видимому, была расхищена после смерти писателя; значительная часть распродана Е. С. в очень тяжелые для нее 40-е и 50-е гг. (сделанная ею опись проданной библиотеки не найдена); часть утрачена после смерти Е. С.