Владимир Карпенко - Щорс

— Вопрос, Николай Григорьевич. Мы готовим ночные налеты на немецкие гарнизоны… Приказа на то не имеем.

— Бейте в хвост и в гриву. Конечно, по-умному. А приказа на то не ждите. Я его не дам.

— Понятно.

Вечером во флигеле собрался партийный актив и командиры. Беседу проводил Владимир Исакович. Прибыл он наладить в полку политическую работу. Намерение богунцев объединиться с Унечской парторганизацией одобрил; высказал мысль, что надо выделить комиссара полка. Остановились на Михалдыке. Матрос, раздосадованный нелестным отзывом начдива, без громких слов оставил батальон.

В Зернове Николай успел повидаться накоротке с Исаковичем. От Коцара знал, что у него опыт подпольщика, хотя лет немного. Слушая, проникался; чем-то напоминал он Бубнова — худое бритое лицо, открытый лоб, даже голос, хрипловатый, глубокий. А пожалуй, схожи страстью. Да, страстью, скрытой, без внешних проявлений. Единственный жест — то расслабляет кулак, то сжимает, надавливая на крышку стола.

— Не будем скрывать, товарищи, летние восстания показали слабые места нашей работы на Украине. Налицо недостаточный организационный охват масс. Что это значит? Мы не успевали за ростом революционных настроений селян и рабочих, отставали от политической ситуации. Переход от революционных слов к революционному действию не получился из-за различных причин. Отставание военно-технической и военно-организационной работы. Раз. Неактивная пропаганда среди войск оккупантов. Два.

Кулак дважды опустился на стол.

— Центральный Комитет КП(б)У, учитывая те ошибки, призывает рабочих и крестьян Украины к более тщательной подготовке всеобщего вооруженного восстания против оккупантов и украинской контрреволюции. Многие теряют самообладание и готовы уже сейчас, немедленно, не дожидаясь соседа, не объединившись, не сплотившись, опять биться с хорошо вооруженным коварным врагом. Но разрозненные вспышки неизбежно кончаются катастрофой. Восстающие кучки оказываются стертыми с лица земли, и уменьшаются наши силы, дезорганизуется наша подготовительная работа, расстраиваются наши ряды. Так действовать нельзя.

Буря надвигается, товарищи. Восстание грянет не сегодня-завтра. Мы должны быть готовы к этому моменту. Готовьтесь к главному удару изо всех сил.

Обе повстанческие дивизии формируются и существуют нелегально. Причина тому, думаю, вам известна. Но есть и другая сторона… Советская Россия готова хоть сейчас ввести нас в состав Красной Армии. Тогда мы сами уничтожаем идею возникновения дивизий из повстанцев Украины. Советская Украина должна иметь свои регулярные войска. Именно нам с вами предстоит сделать первый шаг в освобождении отчей земли от иностранных завоевателей.

Николай понял Зубова, вынувшего из нагрудного кармана френча массивные серебряные часы. Да, пора: за окнами стемнело. Они отправляют нынче первых разведчиков за кордон. Знают об этом немногие даже из присутствующих. Готовились втайне, подбирали надежных, крепких парней. Набралось до взвода. Зубов сокрушался, что нет под руками Тимофея — сгинул где-то разведчик. Божора напрашивался со своими конниками, отставили — безлошадным сподручнее одолеть колючую проволоку…

Из местечка Посудичи — штаба дивизии — посыпались приказы. Открываются двухнедельные инструкторские курсы по подготовке командного состава на должности отделенных, взводных и полуротных командиров. Предписывается прислать в село Погар от каждого полка по 20 человек. Наблюдающим за школой назначен начальник штаба дивизии Петренко. Из червонных казаков разворачивалась 1-я пехотная бригада под командованием Примакова.

Через день спецкурьер на дрезине доставил еще пакет. Войскам дивизии надлежит усиленно готовиться к предстоящим боям. Этим приказом полки 2-й и 3-й сводились во 2-ю бригаду. Управление бригадой поручается командиру 3-го полка имени Богуна.

Никита Коцар поздравил Николая с назначением. Исакович, довольный, подмигивал.

— Лег на душу ему, Николай Александрович. Грешным делом, когда ехали к вам, я переживал. Нрав Крапивянского уже успели испытать на себе…

1-я повстанческая дивизия за месяц, к концу октября, была, по существу, сформирована. 1-я бригада червонного казачества насчитывала более 2 тысяч штыков, две сотни конников и 8 орудий; Таращанский полк — 2 тысячи человек пехоты, полторы сотни и 4 орудия; Богунский — 1500 человек пехоты, одну сотню и 2 орудия. Кроме того, при штабе дивизии созданы команды для охраны числом около 700 штыков; начдив мыслил из них сформировать пятый полк, который состоял бы у него в резерве как ударный.

Пополнение прибывает. Бегут крестьяне из Украины. Штабисты надеются через две-три недели довести состав дивизии до 12–15 тысяч. Тормозит формирование, как и прежде, вооружение и обмундирование; острая нехватка ощущается в командирах.

Рос и Богунский полк. Боевая изнурительная учеба днем перемежалась с ночными налетами на приграничные села за кордоном. В помощь немецким гарнизонам гетман Скоропадский выдвинул на унечский участок курени гайдамаков — батальоны. В ночные вылазки бойцы шли с охотой. Случалось, отбивали в пристанционных поселках Робчик, Лыщичи, Стародуб собранный немцами для отправки в Германию скот, хлеб; кое-что перепадало из оружия, одежды.

Начальник штаба полка Осипов расписал на десятиверстке цветными карандашами целую операцию. Перед этим с неделю усердствовала полковая разведка — установили, где какая застава, секрет, вплоть до наблюдателей на соснах. Комбат Кощеев повел свой батальон на Лыщичи, а Зубов с четвертой ротой Квятека и пятой Тищенко двинулись на Робчик. Проплутав в потемках среди болот, в лесу, обходя поселок с тыла, опоздал к назначенному времени. Первый батальон на рассвете, в урочный час, навалился на спящих немцев в Лыщичах; Зубов вывел свои роты к Робчику, когда солнце встало над лесом. Немцы, всполошенные боем в соседнем селе, их уже ждали…

Налаживали закордонные связи. Константин Лугинец и Михалдыка со своими политотдельцами подыскивали подходящих людей, инструктировали их и отправляли за нейтральную полосу для работы среди немецких солдат. Совместными усилиями написали воззвание.

«Октябрь, 1918 г.

Слушай, товарищ немец! Седьмой месяц ты хозяйничаешь у нас в России, но не как добрый хозяин, который думает о будущем. Твое будущее — гибель, помни, что придет время, когда терпение русского народа истощится и он в своем справедливом гневе возьмет тебя за горло. У тебя пушки, пожары и расстрелы, а у нас — страшный народный гнев. Бойся его, товарищ! У нас нет никакой организации — все задушено, задавлено украинскими и вашими властями, но у каждого из нас есть душа, способная любить и ненавидеть, есть свободный дух, который не выдохся после революции.