Николай Мельниченко - Ещё вчера…

Нашли юного пионера для перевоспитания. Они хочут проявить свою руководящую заботу о моем "облико морале" . Спокойно выслушиваю первые рулады, а затем "на голубом глазу" и чрезвычайно вежливо заявляю, что товарища старшего лейтенанта я вижу первый раз в жизни, но буду счастлив с ним познакомиться в будущем. Очередная рулада застревает в горле у замполита, и они ошарашенно переглядываются со старлеем. Пауза затягивается. Я обращаюсь к замполиту, как старшему по званию:

– Товарищ капитан первого ранга, разрешите выйти?

Замполит машинально кивает, и я удаляюсь. Вскоре встречаемся со старлеем опять. Я безразлично говорю в пространство: "Придется врезать". Он вздрагивает: понимает кому, за что, и по какому месту я собираюсь врезать. Но жаловаться бесполезно: я разговаривал не с ним…

От обилия микстур сердце у меня перестает болеть и просто хлябает, как разношенный валенок. Спустя две недели меня выписывают из госпиталя с диагнозом: "нейроциркуляторная дистония" с ограничением годности к военной службе. Никто этой болезни не знает. Наши медики говорят, что в госпитале ее "назначают" всем непонятным больным, которым не могут поставить нормальный точный диагноз.

Это ограничение военной годности ничего не меняет в моей жизни: все так же я служу, то есть работаю, дежурю по графику, езжу в командировки – пока короткие – в Североморск и Прибалтику. Впрочем, наверное, все-таки что-то меняется: вопрос о моем переводе на Новую Землю для постоянной службы больше не возникает. Конечно, – ничего нельзя утверждать достоверно. И ничего нет постоянного в нашей военной судьбе.

Умная вставка из будущего.Лет через тридцать после описываемых событий я наткнулся на ученую статью о последствиях облучения "источниками ионизирующих излучений – ИИИ".Именно так грамотно следует называть землю, грунт, вокруг ПУИ и ОПР, даже бочку для мытья обуви, даже воздух, осадивший в легких и костях эти самые, но уже "постоянно действующие" ИИИ. Совершенно непонятно, удивительно, но, по вызываемым недугам от действия ИИИ, на первом месте стоит не лейкемия, не онкология, а именно загадочная нейроциркуляторная дистония. Упрощая мудреные латинские термины, можно сказать, что эта дистония нарушает работу всех суставов и суставчиков, всех нервов и "нервочков", а также частично разжижает мозги, то бишь, – влияет на психику. Но с мозгами – сугубо индивидуально: у некоторых они уже находятся в жидком состоянии, а некоторым просто нечего разжижать, – хоть застрелись. Таким товарищам – хорошо и спокойно.

Основная причина сердечных болей обнаружилась еще раньше, дистония только добавила, так сказать – усугУбила. Но об этом – после.

Если бы я знал эти важные сведения "до того", что-нибудь бы изменилось? Кажется, я уже разбирал эту ситуацию, так что повторюсь: не изменилось бы ровным счетом ничего. Наша судьба где-то уже записана. Нам только кажется, что мы можем изменять эти программы… Кто знает, каким карандашом и на чем тампишут наше будущее?

В конце 1958 года в части по настоянию Д. Н. Чернопятова возобновляется настоящая техническая и всякая другая учеба офицеров. Объявляется съезд всех офицеров части, – конференция, продолжительностью на целую неделю. На заседаниях делаются всевозможные доклады, – с обобщением опыта, обзорные – по новинкам, учебные, "разбор полетов" в разных аспектах и т. д. У меня, например, доклад: "Опыт экспедиционного монтажа". По некоторым разделам, особенно по действующим уставам, надо сдать зачеты. Мы – молодая, растущая часть. Наши инженеры – офицеры действительно растут очень быстро, приучаются решать все более сложные вопросы. Конференция для всех – очень нужная и серьезная учеба. Кроме того, люди, которые по несколько месяцев не вылезают из своих Тьмутараканей, могут теперь решить личные вопросы. Встретиться с женой и детьми. Прильнуть к культурным центрам – от забегаловок до Эрмитажа. Только здесь мы можем встретиться и поговорить с друзьями, разбросанными военно-монтажной судьбой по всему СССР. Короче: конференции – это не только работа, но и праздник. К ним тщательно готовимся, они проводились в части много лет.

Темная вставка из светлого будущего. До тех пор, пока отцами-командирами не стали современные менеджеры– личности, которым обычная нормальная работа, не ведущая немедленно к личномуобогащению, – глубоко противна…

В конце года в часть поступает огромное количество чертежей, в основном – секретных. Работаем над проектом "Надя" по отдельным фрагментам, не представляя себе, что это за зверь в целом, и для чего могут пригодиться некоторые его параметры. Например: в некоем помещении есть система отопления, в которой предусмотрена точность поддержания заданной температуры почти Ђ 0,1 О С. Более понятны сверхпрочные затворы – ворота с механизмами: наружные – бетонные, и внутренние – стальные с гидравлическим уплотнением. Эти "форточки" весом десятки тонн должны выдержать удар современных "хлопушек". Ну и еще куча всяких непонятных прибамбасов. Наша задача: из общих чертежей стадии КМ (конструкции металлические) разработать чертежи в стадии КМД (КМ, детали). Эти детали надо заказать, изготовить на заводах, принять их, и затем смонтировать (установить, связать, подключить, задействовать) в заданных местах СССР.

Над проектами работает отдельная группа, занимающая целый пятый этаж в нашем "крейсере" на шоссе Революции. Я работаю в ПТО – производственно-техническом отделе. Моя задача – связь с заводами, выполняющими наши заказы по "Наде". Для них я – главный заказчик, ОТК и приемщик в одном флаконе. Два моих основных завода – 55-й в Стрельне и наш 122-й на Магнитогорской (рядом с магазином "Спорттовары", сейчас там бывший завод им. Лепсе).

У заводов всегда возникает куча вопросов к конструкторам и заказчику: можно ли это заменить тем , можно ли это сделать по-другому? Я пытаюсь решать эти вопросы, исходя из технического смысла и скудных сведений из общих чертежей. Надо бы мне знать точно, что и к чему, тогда решать задачки можно более обоснованно и смело. Увы, это невозможно…

Весной Шапиро таинственно сообщает мне, что я поеду вести монтажные работы в земной рай, туда, где вечнозеленые чинары, чебуреки, черкешенки, черешни, чурки и что-то еще на "ч" – очень хорошее, которое я запамятовал. В этом земном раю у меня будет возможность отогреться от новоземельских холодов, вкусить на полное горло южных фруктов, вин, чебуреков и остальных "ч". Летом, когда нет занятий в ЛТА, я смогу забрать под сень благословенных чинар и свою жену.