Николай Мельниченко - Ещё вчера…

Дальше рассказывает современный – 21 века – Павел Геннадьевич Быков, инженер, глава компьютерной службы крупной фирмы.

Пришел я в лабораторию, осмотрелся. НТ усадил меня за кульман и дал задание. Я немного поработал, затем задумался, как это получше сделать. В это время из мастерской, где расположены станки и сварочные столы, зашел токарь Борис, кажется? младший сержант, оканчивающий службу. Он воззрился на меня, очень удивленный тем, что он – "дед", да еще с лычками? подметает пол и убирает станки, а молодой "салага" сидит и ничего не делает. Эту несправедливость в природе он решил немедленно исправить и подал мне команду:

– А ну, бери швабру и пошли за мной!.

В это время пришел НТ и говорит Борису:

– Не трогай его, он работает.

– Как работает?? удивился Борис,? Он же просто сидит!

– Он думает,? пояснил ему НТ.

– И это называется – работает?? не унимается Борис.

– Мне очень тебя жалко, Боря, если ты за время службы в лаборатории еще не понял, что думать – это тоже работа, и вовсе не самая легкая,? разъяснил "деду" НТ, и дал понять, что "дебаты" о разновидностях труда окончены и надо заниматься самим трудом непосредственно.

Теперь у меня появилась правая рука – Павел Быков. Мало того, что ему можно было поручить рутинную чертежную работу. Гораздо важнее, что он стал вдумчивым оппонентом. В обсуждении всех проблем мы, возражая друг другу, находили оптимальные решения. Чтобы избавить Павла от назойливой "опеки" всяких младших сержантов, мы взяли курс на переход в прапорщики. Но и этот статус был временным: Паша успешно учился в СЗПИ, и мы стали планировать следующие шаги.

Павел Быков вполне мог стать офицером. Я очень много для этого сделал, все уже было написано и согласовано. К сожалению, командиром "десятки", где официально числился Быков, стал полковник Рогацкин, который по стилю работы намного превосходил легендарного Попандопуло из "Свадьбы в Малиновке". Рогацкин очень-очень твердо , с придыханиями и театральным заламыванием рук, обещал мне отправить документы на присвоение Павлу офицерского звания в Москву. Из-за своей разболтанности или подлости он не сделал этого во время. Павлу исполнилось 27 лет, и переход из прапорщиков в офицеры стал невозможен. Конечно, его судьба изменилась бы, но теперь уже нельзя сказать – в какую сторону. Тогда мы надеялись, что – в лучшую… И представить в кошмарном сне нельзя было, что скоро грядет глубокий бардак горбачевско-ельцинской "перестройки"…

Но это было позже. А пока мы напряженно и плодотворно работаем: проблем, требующих решения, набирается полно. И завод, и УМР, и объекты, и другие организации жаждут получить наши чертежи и консультации… Лаборатория может все, я тоже знаю и могу очень много…

Между тем в отношениях со штабом части начал назревать некий кризис. Работе лаборатории и мне лично некоторые "товарищи" начали, как будто невзначай, ставить палки в колеса. Помехи были мелкие, я их спокойно сшибал или обходил. Однако их ставало все больше, преодоление отнимало время и силы. Сначала все это мне казалось случайным, или следствием моего нетерпеливого и довольно неотесанного характера.

Несколько позже я понял, что это кризис: системный, всеобщий и, главное, – неизбежный.

Когда часть набирала высоту, шла вперед с ускорением и перегрузками, а лаборатория была на острие,? все было нормально. Все время я и старался так двигаться, не заметив, что это уже никому не нужно .

Современная ситуация располагала штаб ("второй этаж", как он обозначался в разговорах) к жизни спокойной, неторопливой и размеренной. В рабочее время обсуждались новости кино и моды, посещались магазины. В значительно продленный обед активно "работали" новенькие биллиардные столы, пинг-понг и еще какие-то развлечения…

Вечно озабоченная и занятая какими-то проектами лаборатория, по меньшей мере, раздражала. Конечно: не может нечто целое и его составная часть двигаться с разными скоростями. "Кризис жанра" был неизбежен.

Оппозицию лаборатории возглавила "серый кардинал части" – некая властолюбивая дама с простым русским именем Ремира (РЕволюция МИРА), в быту – Мира, мой старый "заклятый друг". Еще с давних времен она, как говаривал Зощенко, "затаила в душе некоторое хамство" на меня. Дама с обманутыми ожиданиями становится грозным оружием в руках Сатаны, даже не взирая на прошедшие с тех пор длинные годы.

Такую ситуацию очень сжато и точно описывает Игорь Губерман:

Пакости лаборатории и лично мне участились и укрупнились после того, как Мира взяла себе в союзники (точнее – подчинила) зама командира по МТО (материально-технического обеспечения). Этот Зам был безликий, "никакой" подполковник. У меня сразу обострились вопросы снабжения. Например, больших трудов мне стоило убедить МТО, что моим ученикам-сварщикам надо давать отличные электроды малого диаметра, а не бракованные большого; что для учебы нужно большое количество труб и т. д. Всё это уже давно было решено, сказано, обкатано – теперь же я вынужден был снова давать бесконечные расчеты и обоснования по каждому пустяку. Зам своими придирками меня "достал", и я беру его за горло в темном углу:

– Какого … ты выпендриваешься? Сколько можно меня дергать?

– Так меня заставляют… – испуганно жалуется подполковник мне(!) . Отпускаю его, бедного и слабенького: все ясно. Я даже знаю, кто именно его заставляет…

Неожиданно одним из скрытых моих врагов стает мой друг и начальник Олег Власов. Главный инженер на правах друга нагружает меня ненужными командировками, монтажными работами на второстепенных объектах, всякой другой чушью, по-дружески приговаривая:

– Не бойся, выдержишь!

Мой друг Олежка – неплохой мужик, широкой и щедрой души. Слово "друг" я пишу без всякой натяжки и иронии. Он поделится последним, всегда придет на помощь. Вот только его мучают комплексы и жена – необузданная Лера. Комплексы развились еще во времена строительства наших фазенд: мои решения оказывались лучше, и волей-неволей ему приходилось переделывать собственные. Например: наружную обшивку дома вагонкой я напускаю на кирпичи цоколя, чтобы зрительно снизить высоту дома. Работа нудная, Олегу не хочется ее делать.

– Это только тебе нужно: дом стоит у дороги, все видно!

После окончания стройки "юбку" приходится делать и Олегу: его дом выглядит уродливо. Только теперь и дополнительная обшивка, сооруженная с большим трудом, смотрится как чужеродная "нашлепка".