Николай Мельниченко - Ещё вчера…

Инерционная система большого корабля сопротивлялась "быстрым" и бестолковым командам по-своему. Через десятилетие огромный корабль раскачался так, что потерпел крушение на рифах… Это личное счастье и везение, что сам реформатор остался жив, и даже периодически произносит свое "да-ду, да-ду". Вот тебе и роль личности в истории…

О нашем следующем "фюрере" – президенте России Ельцине, бывшем секретаре обкома КПСС. Это он по должности должен был стать лидером – дальнозорким орлом, объединителем основных народов распадающегося СССР после сотворенной им Беловежской Пущи. Но он остался "шебутным" секретарем обкома КПСС, вознесенным на небывалую высоту. То есть – тем же куликом на орлиной должности, да еще и "выпивающим". "Куражу" ему хватило только на расстрел своего парламента, а дальше он удовлетворенно захрюкал, и начал "царствовать". Сидя в ходовой рубке корабля, он требовал только грогу, выталкивал соперников или – для нейтрализации – раздаривал им богатства страны.

Если что и приходилось ему делать, то не для страны, а для "семьи". Это с его подачи в короткие сроки было разграблено все созданное трудом поколений в стране. Это при нем стал нищим народ, а нувориши стали скупать замки и земли за границей, футбольные команды и личные яхты и самолеты…

Этот алкаш вообще имел в уме только одну идею: удержаться на вершине власти, даже ценой разорения страны. Он своим правлением иллюстрировал один парадокс, хорошо показанный в детском мультике "Убить дракона". На бой с кровожадным драконом всегда выходил храбрец (оппозиция, секретарь обкома против ЦК), но дракон (власть) оставался вечно живым. Храбрец, оказывается, всегда побеждал, но тут же сам превращался в дракона…

Написанэтот раздел не столько для общего трепа о социализме и капитализме, сколько для привязки к времени, в котором пишется вся глава (начало 2006 года).

Для начала следует рассмотреть вопрос о планировании – главном козыре социалистического хозяйства. Конечно, планирование – великое и нужное дело. Даже при разухабистом капитализме для работы составляются всевозможные планы, бизнес-планы и т. д. А при плановом социалистическом хозяйстве все – от последнего гвоздя до лимитов по труду (в том числе – зарплаты) было запланировано в Центре на год, точнее – на два вперед. Планы – очень точные и подробные. (Я не касаюсь стратегических планов: они имели декларативно-политический характер и заранее были обречены на невыполнение).

Когда я стал главным сварщиком Управления Монтажных Работ (УМР), то есть – главным специалистом военного монтажного треста, я всеми органами чувств понял прелести плановой системы. В начале каждого года я, как и другие специалисты УМР и всего СССР, начинал составлять огромные "простыни" планового заказа на следующий год. В подробных ведомостях заказа уже была перечислена вся продукция заводов и фабрик, прямо по маркам и названиям. Я должен был четко написать: сколько по месяцам и кварталам моей организации потребуется в следующем году: трансформаторов Х, электродов Y, кабелей Z, рентгеновских аппаратов, термических печей, полуавтоматов, вольфрама, аргона, горелок, серебра, спирта. фотопленки и т. д., и т. п. Все это добро надо было заказать совершенно точно – так, как обозначено в заказных ведомостях: по названиям, маркам, размерам – всего больше тысячи наименований. Естественно, чтобы как-то обезопасить свою организацию, заказывать надо было побольше: за спрос денег не берут. Да и действующие заводы надо было загружать: там люди, они должны получать зарплату, для чего надо производить некую продукцию… Причем никто из потребителей заказанной продукции еще не знал главного: а что же он будет делать в следующем году? Наше задание будет получено в лучшем случае только в начале следующего года. Тем не менее – ведомости исправно заполнялись. Где-то наверху они суммировались. На этом основании возникала Цифра ,которая ставала Планом для производителя, для заводов и фабрик.

На следующий год мы получаем заказанное. Но оказывается, что все уже изменилось, наши задания и планы – совсем другие, оборудование по выделенным фондам уже давно устарело, и/или нам теперь оно вообще не нужно. То, в чем мы остро нуждаемся сейчас, – может быть заказано только на следующий год, если оно каким-то чудом окажется перечисленным в заказных ведомостях. А с чего бы ему там оказаться: его ведь никто не заказывал, так как его не было в списках предыдущего года, то есть – не было в природе…. Кое-что нужное нам есть у соседей. Но даже узнать об этом нельзя в "режимных" организациях. Любые же "неформальные" обмены, бартеры – это криминал , на котором "погорел" не один хозяйственник и снабженец. В результате мы испытывали жесточайший голод в самом необходимом оборудовании и материалах, в то время когда склады под завязку были забиты "неликвидами", которые нельзя использовать или продать. Гигантская система работала на уже переполненные склады при острейшем дефиците самого необходимого.

Вот реальный производственный пример. Для установки по плазменной резке труб мне понадобились электродвигатели постоянного тока, потребность в которых раньше я никак не мог предвидеть. Иду к своему другу, начальнику цеха на предприятии "ЭРА", прошу помочь. "А где же ты был в пятницу??? – спрашивает друг. – Был субботник, очищали завод, и 20 новеньких списанных двигателей по давно отмененному заказу мы зарыли на свалке! Ни продать, ни подарить их мы не имели права, поэтому зарыли очень глубоко, не откопаешь теперь!"

Наглядно можно показать это безобразие и на бытовом уровне. Наши гаражи забиты "железом" для москвичей и жигулей, добытым по случаям: когда "давали" – берешь про запас. А очень нужное – дефицит, – отсутствует, или достается, тоже для запаса или спекуляции на черном рынке, только "лицам приближенным к императору".

Еще пример из сельского хозяйства, несколько под другим углом. Коллективные хозяйства в теории – самый выгодный вид объединения, кооперации в сельском хозяйстве. Нет карликовых наделов, где собственники должны горбатиться вручную и круглосуточно. Большие плантации и фермы, широкое применение механизмов и передовых технологий, высокая производительность труда, высвобождение времени трудящихся для личного развития и отдыха… Все прекрасно, но, увы, – только в теории. Практически – все получается с точностью до наоборот. Не учтена подлая психология человека: колхозы немедленно обрастают паразитами, желающими хорошо жить и ничего не делать. У тружеников опускаются руки: почему я должен горбатиться "на дядю"? Начинается "принудиловка", типа "обязательного минимума трудодней". А из теории известно, что рабский труд – самый малоэффективный. Мы еще не сказали, что государство бессовестно обирало колхозы: у государства тьма своих тунеядцев, которые "хочут" кушать.