Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI

Обещали христиане Оотавара вперед иметь по праздникам общую молитву, а после оной читать духовные книги, чтобы взаимно назидаться; написано в Токио, чтобы им и книг прислали для того, в дополнение к имеющимся здесь. Советовал я им иметь общую молитву, по очереди в домах всех братий, где только удобно; большую молитвенную икону нет надобности переносить для того из дома в дом — достаточно и домовой; это, если исполнят, будет способствовать религиозному возбуждению братии; кроме того, всегда отправляться за город — в бедный домишко Осозава — для молитвы и неудобно. По виду Церковь в Оотавара представляет довольно почтенный вид — состоит большею частию из стариков.

В четвертом часу пополудни выехали в Кодаки и Ициносава, селения, лежащие подряд одно с другим; до дальнейшего от Оотавара, Ициносава, всего 1 1/2 ри; ныне Кодаки и Ициносава названы по общему имени соединенных нескольких деревень — Канеда–кёоквай. В Кодаки жителей 81 дом, в Ициносава 93 дома, — все земледельцы. Христианских домов в Ициносава 5, из коих один — Исайи Соома, в котором мы пользовались гостеприимством, другой— Луки Мурокоси, сын которого Александр в Певческой школе; в Кодаки 2 дома, из коих один — Петра Касаиса, младший брат которого Василий — учитель в Певческой школе; стоит сей дом на большой дороге, и около него в саду знаменитое дерево Кооя «Маки», редкостное по величине; другой дом — Тасиро, из которого Конон Тасиро был в Певческой школе; еще между Кодаки и Оотавара, в деревне Накатавара, живет Иов Хаякава, бывший катихизатор, теперь служащий писарем в тамошнем волостном правлении.

Приехали мы в проливной дождь в Ициносава в сумерки; тотчас же стали служить вечерню, после нее и проповеди узнали местные церковные обстоятельства. Никакого церковного заведения здесь еще нет; ни молитвенной иконы, ни богослужебных книг, ни церковных книг для чтения; на общую молитву не собираются; церковного пения никто не знает. Между тем здесь крещеных 36 человек; из них только один умер, 4 охладели, 2 переселились в другие места, а 29 налицо, и еще 5 крещеных в других местах, — всего 34 человека, в восьми домах. Взрослых мужчин 12, женщин 10; значит, и «кооги–квай» производиться могут. Убеждал я братий завести по праздникам общую молитву, обещал прислать для того молельную икону и богослужебные книги; посоветуются и завтра дадут решительный ответ. Убеждал также завести ежемесячные «кооги–квай»; обещал прислать для того духовных книг; на это тотчас же согласились и к завтрему изберут день месяца и назначат говорящих.

В девятом часу вечера собралось несколько язычников; сказана была проповедь и для них; сначала говорил катихизатор Николай Сакураи, славно говорил: умно и красноречиво — ясно выставил, что ни синту, ни буддизм, а христианство нужно для Японии. Я сказал в сокращении обычную начальную проповедь.

7/19 ноября 1892. Суббота.

Канеда–кёоквай. Сакуяма. Батоо.

Утром отслужили обедницу, после чего пошли посетить дома христиан. Хозяин наш, Исайя Соома — один из богачей селения; прочие живут небедно. Лука Мурокоси, кроме земледелия, промышляет еще адвокатством, а так как в деревне для сей профессии мало пищи, то он, говорят, разводит дрязги и устраивает ссоры между соседями, за что пользуется дурною репутацией между ними. Беднейший из христиан сей местности — Иов Хаякава; ни кола, ни двора у него; еле пробивается писательством, родную мать не может пропитать у себя, живет у родных — в доме Касама, а был дом Иова когда–то лучший из дворянских в Оотавара; взять бы его опять на службу Церкви, да ленив очень, притом же семья большая: жена и трое детей.

Братья Церкви Канеда, посоветовавшись между собою, твердо определили — иметь отселе по субботам и воскресеньям общую молитву, после которой читать Слово Божие и духовные книги; собираться для молитвы в доме Соома; Иов Хаякава будет заведывать чтением молитв; по временам катихизатор Николай Сакураи будет посещать Канеда. В полдень мы отправились в Церкви Канеда, посетив последних, по пути в Оотавара, дом (квартиру) Иова Хаякава. Не останавливаясь, проехав в Оотавара, во втором часу мы прибыли в Сакуяма, 2 ри от Оотавара. Зашли в дом Авраама Като, который, впрочем, не оказался дома, а отправился со старшею дочерью (кончившею курс в школе Коодзимаци) в Сиракава, выдавать ее там замуж за христианина. Като имеет несколько домов в Санума и живет достаточно, промышляя торговлею и земледелием.

Была когда–то в Сакуяма Церковь, но за неимением катихизатора для постоянного жительства там расползлась эта Церковь, и ныне остается только дом Като, с семью христианинами в нем. Есть еще здесь: 3 дома охладевших и 2 ушедших в протестанство. Охладевшие: Петр Оосима, торгующий рисом, Павел Ягисава, земледел и два Ока: Иоанн — земледел, и Григорий — учитель. Ушедшие в протестантство: Иоанн Мураками с десятью членами семьи и Павел Икезава. Зашли мы к первому. «Совсем охладел?» — «Бросил совсем», — смеется, — «Отчего?» — «Когда отец жив был, так преследовал меня за веру, я и бросил». — «А теперь ты сам хозяин, отчего не молишься истинному Богу?» — «Забыл, как молиться», — «Молишься идолам?» — «Нет, — еще пуще смеется. — В душе–то я верую в истинного Бога». — «Стало быть, не бросил совсем. Забыл ты учение, нужно возобновить; едва тлеет у тебя под пеплом искра веры, нужно раздуть ее. Хочешь, мы посоветуемся, как сделать это. Пошлешь за другими охладевшими, и все вместе поговорим».

Послали, но, к сожалению, никого не оказалось дома — все по своим работам в отлучке. Между тем пришел ренегат Мураками, видимо, желавший повидаться со мною, ибо мы его не предупреждали и не звали; значит, просивший Петра уведомить его о моем прибытии, Петр же еще вчера был предупрежден. — «Ты–то из–за чего оставил истинную веру и обленился в лохмотья ее? Если у тебя возникли какие–нибудь недоумения насчет веры, следовало просить разрешения их; если же ты сделал это по мирским расчетам, то значит продал свою душу, как на рынке продают товар. Во всяком случае ты на погибальной дороге. Покайся и вернись к матери, народившей тебя для Царства Небесного».

Молчит. — «Слышал я, что ты перешел к протестантам для воспитанья своих детей, двое из которых ныне в ихней школе в Токио. Значит, корысть совратила с пути; если так, то дальше и говорить нечего. Правда ли это?»

Молчит, но лицо из насмешливого сделалось печальным. Оказывается, что он действительно корыстный человек; но потерпел недавно большие убытки в денежных делах, и ныне кается в своей корысти, хотя не сказал прямо, что кается в ренегатстве. Протестантство, здесь, прежде процветшее было, завяло; человек 70 у них было; ныне, по словам Мураками, остается только его семья да некто Томура, изначала протестант; все прочие охладели. Советовал я Мураками вновь осмотреться хорошенько, оценить по–должному свою человеческую душу и не расковать ею вечною частью, а сравнить протестантство с православием, причем он тотчас усмотрит, что первая — возлащенная медь, последнее — чистое золото, возобновит в душе веру — принести покаяние и войти опять в недра Христовой Церкви. Обещал я прислать Сравнительное Богословие и другие нужные книги — катихизатор же Николай Сакураи приезжал бы сюда раз в неделю для поучений, на которых были бы — он, Мураками и охладевшие; с помощью Божией все оживились бы и сделались по–прежнему хорошими христианами. Петр Оосима и Мураками обещались посоветоваться с другими охладевшими, и если все пожелают религиозных наставлений, то известить о том катихизатора и учредить собеседования.