Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

2. Яков Сторожев, сикотанец. Угостил его обедом и дал для Сикотанской Церкви церковных свечей и книг; еще ему лично 5 ен на гостиницы, 15 ен на гостинцы сикотанским христианам и 5 ен катихизатору Моисею Минато (последнее — в письме к Минато). Гостинцы купит Яков в Немуро, так как отсюда тяжело было бы везти, а там все можно найти. Наказывал ему непременно доставить учащихся сюда — мальчика одного или двух по достижении ими четырнадцати лет, девочку двенадцати лет. Простился с ним, так как он 16 числа вместе с кочёо возвращается, и едва ли будет еще иметь время проститься.

3. Петр Юкава, приемный отец о. Симеона Юкава, благочестивый старец из Уено, семидесяти двух лет. Говорил он, что в городе Сано, вероятно, сегодня же совершено крещение о. Титом Комацу нескольких приготовленных к сему катихизатором Павлом Судзуки; говорил, что жена Судзуки, несмотря на прошлогоднюю дорогую операцию, опять больна наростом за ухом; хвалил доброту души этой женщины, так что у меня родилась дума, не порасходоваться ли опять на операцию для нее? Увидим.

О. Петр Ямагаки из Мориока подробно описывает, как и что он сдал по Церкви о. Петру Кано при оставлении Хакодате, также, что он со всем семейством, исповедовавшись у о. Кано и приобщившись Святых Тайн, мирно оставил Хакодате. При письме приложено 44 ены 39 сен деньгами и на 45 ен 61 сен расписка на расходы по кладбищу в Хакодате — отчет в 90 ен, данных о. Петру на русское кладбище русским консулом в Хакодате. Просит он снабдить его антиминсом для служения Литургии в Мориока и дароносицей. (Все прочее там в Церкви есть). Дароносицу, неосвященную, можно бы послать по почте, но за антиминсом надо приехать ему самому, хоть это и сопряжено с некоторым расходом для Миссии.

30 октября/12 ноября 1900. Понедельник.

О. Петр Кавано пишет: «Православный сватает протестантку — как венчаться им?» Отвечено: пусть повенчает по–православному, предоставив затем повенчаться и в протестантской Церкви, если невеста непременно того пожелает. Пишет еще: «Катихизатор Павел Соно, отправившись к больной при смерти матери, успел, согласно ее желанию, преподать ей крещение, но когда умерла она, похоронили ее по–язычески». Христиане Церквей о. Петра очень смущены этим. Спрашивает он, как быть с Павлом Соно? Во всяком случае, в своем заведывании о. Петр его не желает иметь, а просит вызвать от него. Отвечено: пусть тщательно расследует, по вине ли Павла Соно произошло это? Или же родные, язычники, собравшись на погребение, не дали ему похоронить мать по–христиански, а насильно совершили над нею языческий обряд?

Отец жены Ильи Яци, катихизатора в Исиномаки, приходил, спрашивает:

— Что делать с ней? (Она теперь сыскалась к нему).

— Муж ее просил принять ее опять в школу; учительницы согласны принять; приведите в школу.

— Ни за что не соглашается.

— В таком случае отошлите к мужу.

— Еще больше того не хочет.

— Так поступайте с нею, как хотите.

Ушел, чтобы убеждать ее вернуться в школу, что едва ли будет.

31 октября/13 ноября 1900. Вторник.

Был русский консул из Хакодате Матвей Матвеевич Геденштром, приехавший зимовать в Токио; говорил, что каждое воскресенье был в Церкви в Хакодате, хвалил о. Ямагаки как истого совершителя богослужения и как хорошего человека, говорил, что о. Петр отлично реставрировал хакодатское русское кладбище; рассказывал про траппистов мужского и женского пола — первые в Мохедзи, вторые в Юнокава, два часа идти от Хакодате. Геденштром много раз посещал их заведения: мужчин–траппистов девять, при них уже монахом один японец и четыре японских слуги; женщин одиннадцать. У мужчин есть училище с восемьюдесятью учениками, там же живущими, — все набранные из бедных. Выписал траппистов хакодатский католический епископ Берлиоз, чтобы показать в них образчик христианской иноческой жизни. Они тоже миссионеры, как они изъясняются о себе, но не словом, а делом. И действительно, жизнь их удивительно подвижническая. Зимой и летом — одно и то же суконное грубое платье: летом жарко, зимой холодно, ибо топить жилище у них не полагается. Встают утром в два часа, чрез семь минут в Церковь и два часа молятся, потом у себя размышляют, или читают, но не разговаривают, ибо это запрещено; всегда все вместе, жить по кельям запрещено. В девять опять молитва, потом труд, в двенадцать обед, час отдыха, там труд вне дома — в поле во всякую погоду — там молитва, в девять часов спать. Пища растительная и молочная. По виду не пользуются цветущим здоровьем, но всегда веселы. Гостеприимство у мужчин–траппистов в правиле, потому посещать их может всякий (вероятно, у женщин–трапписток то же для женского пола). Живут они, по возможности, своим трудом, но еще всего иметь сами не могут, потому выписывают необходимое. Женщины–траппистки занимаются скотоводством для добывания молока и масла; Геденштром уже получал от них масло, как продукт торговли их, снабжающей их, на вырученное, другими предметами, самыми необходимыми для них.

Истинно, католичество здесь в полном всеоружии со своими: архиепископом, тремя епископами, ста шестнадцатью иностранными миссионерами–священниками, вот этими траппистами, множеством монахинь, занимающихся воспитательным делом, множеством воспитательных и врачебных заведений, множеством японских священников, катихизаторов, и прочее, и прочее. Но успехи их в стране что–то не соответствуют всему этому.

О. Иоанн Оно вернулся из своего путешествия по Церквам для возбуждения христиан жертвовать на содержание священников и катихизаторов. Успех самый мизерный. В Сендае не дали ничего, в Дзёогецудзуми ничего, отозвавшись неурожаями, в Исиномаки 15 ен, в Минато ничего, в Наканиеда 4 ены прибавили к жертвованным доселе 36 енам в год, в Иеногава ничего, в Фурукава 12 ен в год, в Такасимидзу 13.40 ен, Санума 15 ен, Вакуя ничего. Хвалит о. Оно усердие христиан везде, но говорит, что по бедности они, действительно, не могут давать что–либо, или больше того, что дают.

Побыл о. Оно в наиболее усердных Церквах и в наиболее давних по основанию; в других, значит, совсем бесполезно быть. На этом опыт на сей раз пусть и остановится.

Избави Бог, если Русская Церковь отнимет руку помощи! Совсем беспомощное положение!

1/14 ноября 1900. Среда.

Старик Павел Цуда, катихизатор в Идзу, просил позволения явиться сюда, чтобы рассказать о своем путешествии по своему приходу, вчера прибыл и сегодня рассказал. Особенно интересного ничего, просто прогулялся он по местам, где почти и христиан никого; в городе «Ито» нашел двух женщин–христианок, из которых одна — сестра кандидата Арсения Ивасава, замужем там за служащим в банке; в «Симода» — ни одного христианина; нашел там три русских могилы матросов с «Дианы», на которой граф Путятин плавал здесь для заключения трактата; памятники целы, но место заросло кустарником; в «Хеда», где тоже был граф Путятин с русскими, с разбитой «Дианы», веденной после землетрясения из Симода в Хеда и затонувшей на пути — ни христиан и ничего замечательного нет. В Сюзендзи есть некоторая надежда на умножение христиан; советовал я ему и заняться проповедью в Сюзендзи, так как в Мисима, где главный стан его, нет необходимости быть постоянно.