Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

28 марта/10 апреля 1903. Пятница.

С набора нового курса в Семинарии до сих пор было несколько краж, воришка, наконец, попался и сегодня исключен и отправлен домой в Маебаси. Я хотел было оставить его для исправления, но ученики слишком растревожены и не захотели; я не стал настаивать. Действительно, для них очень неудобно иметь в своей среде и стыд школе, и причину взаимных подозрений. При наборе новых курсов почти всегда бывает подобное. Родители.

6/19 апреля 1903. Пасхальное Воскресенье.

Крестный ход вокруг Собора и все Пасхальное богослужение совершены торжественно. В первый раз ныне за заутреней я произнес по книге Слово святого Иоанна Златоустного. Литургия окончена в начале четвертого часа. Обычное освящение куличей и яиц, христование с христианами, кончившееся, когда уже рассвело. С семи часов поздравления учащихся и разных приходивших порознь. В десять часов посетил епископальный английский миссионер Reverend Sweet, приехавший к Литургии, по незнанию того, что она порану совершена. Обычная беседа о том, что как бы хорошо все христианам составлять одно, что все желают этого и молятся об этом, что в языческой стране особенно чувствуется неудобство разделения.

— А не можем ли мы здесь составить Собор и взыскать единство? — вопрошает Reverend Sweet.

— К чему же это послужило бы? Разве наши Матери—Церкви послушали бы нас? Еще же нас обвинили бы за предвосхищение не принадлежащих нам прав. Да и здесь нашлись бы люди, которые вообразили бы, что мы сочиняем новую ересь, и стали бы громить нас, как вот теперь в здешних английских газетах громит вас, епископалов «высокой Церкви», Mr. Fillingham, за ритуализм, в котором ему видится идолопоклонничество.

В течение разговора Свит обмолвился:

— В отношении к Римской Церкви вы так же неправы, как и мы.

— Вы совершенно ошибочно думаете о нас. Мы на волос не можем укорить себя ни в чем относительно Рима. Не мы отделились от него, а он отпал от нас. Мы твердо содержим туже истину, которую содержали сначала, а Рим сколько лжеистины сочинил и пустил в оборот! На моей памяти два догмата у него родились, неслыханные дотоле: «беспорочное зачатие», и «непогрешимость Папы». Наша же вина в чем тут и во всех кривых путях Рима, с тех пор как гордость пап отторгла его от единства с ним?.. Нам остается только ждать исполнения пророчества и вместе повеления Спасителя; «ты некогда обращася утверди братию твою» (…). Блуждает еще Церковь, мнящая себя Петровою, сатана отторг ее в рассеяние, но не до конца это будет.

Уходя, Reverend Sweet преклонил колена и попросил благословение. Близок он от входа в истинную Церковь, но, конечно, британская гордость не позволяет ему сделать последний шаг.

В течение дня посетили те русские, которые есть в Посольстве.

С пяти часов вечерня, соборне отслуженная.

7/20 апреля 1903. Понедельник Светлой Седмицы.

С семи часов утра полное Пасхальное богослужение, кончившееся, в одиннадцатом часу, поздравлением певчих, потом — христиан из Коодзимаци, с оо. Павлом и Алексеем Савабе во главе.

С двух я отправился с поздравлением в Посольство, потом к князю Стефану Доде, у которого провел час, гуляя по саду, истинно артистически устроенному, и слушая его игру на цитре.

8/21 апреля 1903. Вторник Светлой Седмицы.

С семи утра Пасхальное богослужение. После него группа немирных христиан из Коодзимаци поздравляла с праздником, тоже порядочно пропели Христославление. Я похристовался с ними, хотя яйца почти все разбитые остались. Потом отправился в Иокохаму поздравить семейство консула Сиверса, дети которого, несмотря на то, что протестанты были ночью на Пасхальном богослужении вместе с иокохамскими христианами; Пасхальная утреня и Литургия там совершены были о. Петром Кано. — У морского агента А. П. Русина застал сегодня только что прибывшего в Иокохаму, возвращающегося на свой пост посланника в Сеуле, Александра Ивановича Павлова. Тут же был и военный агент Владимир Константинович Самойлов. Речь шла об очень вероятной возможности войны нашей с Япониею. До сих пор я не верил этому, но в последнее время сама собой как–то поселилась в душе мысль, что война эта почти неизбежна. Японцы, конечно, не могут простить нам Порт- Артура; а тут еще неисполнение нами обещания вывести войска из Манчжурии, главное же — зуд японцев подраться с великою европейскою державою, чтобы уж окончательно получить диплом на звание великой азиатской державы. И вот сорок военных судов ныне производят маневры у Кобе; Император торжественно делает им смотр. Начальники частей сухопутной армии созываются в Токио для конференции. А русский флот в этих краях, конечно, далеко еще не может равняться численностью с японским; русские порта не имеют потребных для флота снабжений, русские берега не защищены, как должно, словом, туча висит над головами. А на Балканах поднимается движение и грозится войной. Пожалуй, схватят за обе руки русского богатыря и почнут его тузить — не будь–де разгильдяем, протрет он глаза, опомнится, рассердится, встряхнется и в свою очередь станет тузить; а до тех пор стекла в нашем Соборе поколотят.

9/22 апреля 1903. Среда Светлой Седмицы

Целый день читал накопившиеся за последние дни письма. Из деловых многие с просьбами о деньгах, что, по возможности, и удовлетворено, еще о. Борис Ямамура просит разрешить брак в четвертой степени: сына на родной племяннице прежней жены; отвечено: не имею права изменить постановление Церкви. — О. Николай Сакурай очень просит еще двух катихизаторов для Хоккайдо, «иначе, говорит, еретики завладеют всем — больно широко и густо сеть раскинули». Где же взять их? — Кореец Ханг, недавно здесь хотевший креститься, пишет из Сеула, что передал мое письмо о. Хрисанфу и очень ласково был принят им, и подобное.

Поздравительных: телеграмм было доселе 40, листков 57, писем 84. Отовсюду сообщают, сколько было в Церкви на праздник — в Хакодате, например, 270 человек и денежных пожертвований в этот день было 66 ен, в Одавара более 200, в Токусима 50, и прочее.

10/23 апреля 1903. Четверг Светлой Седмицы.

Утром, до полудня были: 1. Мараками, издатель месячного журнала «Сейкоо», — просил рассказать что–нибудь о моей жизни в Японии. Рассказал, что пришло на мысль. 2. Авраам Сато, из Ициносеки, вечно ссорящийся там с другими христианами. И ныне не в особенно мирном настроении, но видно, что постоянное столкновение с большинством утопило его, и он вперед, должно быть, не очень будет мутить там.

11/24 апреля 1903. Пятница Светлой Седмицы.

О. Вениамин из Нагасаки прислал прошение об отставке. Но в прошении на мое имя просит, чтобы я ходатайствовал перед Святейшим Синодом об увольнении его от службы в Миссии, а в письме, приложенном к прошению, просит отпустить его немедленно в Россию, снабдив двумястами енами на проезд. Пошлю ему обратно прошение, чтобы он, если хочет немедленного отпуска, выключил слова о ходатайстве перед Святейшим Синодом, иначе придется ему ждать здесь еще несколько месяцев. — Уволю его с удовольствием, трехлетнее его пребывание (приехал сюда 3 февраля 1900 года) в Японии доказало, что он Миссии приносит только убыток, прока же от него ни на волос; отчасти полезен он русским христианам в Нагасаки, но отчасти и вреден своим неудобным характером.