Чарльз Рууд - Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин

Что касалось вознаграждения, Амфитеатров знал, что Дорошевич получает 32 тысячи рублей в год и к тому же определенный процент от прибыли. «Я на такую сумму газете полезен быть не надеюсь и не смогу, – писал Амфитеатров. – Не потому, чтобы принижал себя перед В. М… а потому, что я просто не понимаю: что может сделать для газеты литератор литературным трудом такого, чтобы это стоило 32 000 рублей в год?» [364] Амфитеатров – Сытину, 9 декабря 1911 г., публ. С.В. Белова, «Из переписки И.Д. Сытина», «Книга. Исследования и материалы» № 42 (1981), сс. 142-143. Примерно в это время Руманов по поручению Сытина обратился к А.А. Суворину, либерально настроенному сыну консервативного издателя, с предложением стать редактором «Русского слова», однако Суворин ответил, что находит газету чересчур либеральной. Е.А. Динерштейн «И.Д. Сытин» (Москва, 1983), с. 108. Амфитеатров, которому, вероятно, было известно, что Дорошевич в то время ничего не делал в «Русском слове», решил, должно быть, что Сытин собирается сместить своего главного фельетониста. К такому же выводу пришли члены Правления сытинской фирмы и собрались 12 декабря на экстренное заседание, требуя оставить незаменимого Дорошевича в газете, причем они, возможно, уже получили тогда от Дорошевича официальную просьбу об отставке. В интересах читателей, настаивало Правление, Сытин обязан сохранить договор с Дорошевичем незыблемым [365] Динерштейн «И.Д. Сытин», с. 109. В дневниковой записи от 30 декабря 1911 г. Александр Блок обмолвился о том, что Дорошевич ушел из «Русского слова». Блок, Собрание сочинений, ред. В.Н. Орлов, А.А. Сурков, К.И. Чуковский, в 8-и тт. (Москва, 1963), т. 7, сс. 114-115 .

Переговоры шли трудно, а тем временем несгибаемый Сытин подыскивал нового редактора, способного направить газету так, как Благов не мог, а Дорошевич не хотел. Он предложил это место хорошо известному либералу П.Б. Струве, бывшему марксисту, который в 1906 году редактировал недолговечную сытинскую «Думу», а теперь работал редактором «Русской мысли», одного из ведущих журналов для интеллигенции. Струве открыл страницы «Мысли» для самых разных точек зрения на культурные и литературные проблемы, но все политические статьи в журнале были выдержаны в духе приверженности его редактора западному конституционному устройству и демократии. Струве понравилось предложение Сытина, и 19 декабря он ответил на него согласием [366] Ответ Струве цитирует Динерштейн в кн. «И.Д. Сытин», с. 108. .

Члены Правления наверняка пришли в ужас, однако документы донесли до нас лишь протестующие слова Григория Петрова. Его письмо начиналось дипломатично: «Я ничего не имею против редакции Струве. Буду очень рад его участию». Затем Петров возражает: «Я боюсь только за газету, ради Ваших интересов… Строили долго, а рухнуть может сразу. Я говорю не за себя, а за Федора Ивановича [Благова]». Иначе говоря, «Русское слово» не должно становиться или казаться партийной газетой. А именно это как раз и произошло бы с приходом Струве, поскольку он был связан с умереннолиберальной группой московских деловых людей под названием «Фракция за мирное обновление». Струве участвовал также в пресловутом издании этой фракции «Экономические диалоги». Появление редактора, имеющего столь явные связи с политической группировкой, означало бы для газеты полный отход от прежнего курса, и поэтому Петров настоятельно просил Сытина изменить свое намерение [367] Петров – Сытину, (1912?), РО ГБЛ, 259-18-20, лист 31. О журналистских взглядах Струве и его связях с фракцией Мирного обновления см.: Richard Pipes, Struve: Liberal on the Right, 905–944 (Cambridge, Mass.: 1980), ch. 4. .

К началу января 1912 года под напором Правления Сытин бросил затею с приглашением Струве и отказался от услуг Амфитеатрова. Письменных свидетельств его объяснений с ними не сохранилось, но из ответа, полученного им от Амфитеатрова в том же январе, следует, что Сытин сослался на хлопоты по открытию новой газеты в Петербурге. В своем письме Амфитеатров сомневается в возможности процветания новой газеты в столице и выражает сожаление по поводу того, что три фельетона, сочиненных для «Русского слова», придется отдать в другие руки [368] Амфитеатров – Сытину, 31 января 1912 г., РО ГБЛ, 259-10-23, лист 6. .

Проиграв бой за первые кандидатуры из-за их политической репутации, Сытин решил взять в газету журналиста из провинции, достаточно левого, но менее известного. Он пригласил побеседовать И.Р. К у геля из «Киевской мысли» и на сей раз позвал для участия в переговорах Благова. В начале января, проведя два вечера за ужином в «Праге», одном из лучших московских ресторанов, они столковались на 15 тысячах рублей в год [369] Сытин – Руманову, 17 января 1912 г., ЦГАЛИ, 1694-1-730, листы 16-17. .

Кугель вспоминал впоследствии свой важный приватный разговор с Сытиным, во время которого тот сказал: «…Надо же, наконец… сделать из нее красное дело. Читатель «Русского слова» перерос газету. Сейчас время, когда газета должна стать определенно демократичнее… в соответствии с нарастающей оппозицией в стране. Такая массовая газета, как «Русское слово», не может стоять в стороне и повторять зады, потому что в конце концов потеряет и подписчиков» [370] И.Р. Кугель «Сытин. Воспоминания о прошлом русской печати», «Ленинград» № 23/24 (1940), с. 18. . Чтобы произвести эту перемену, сказал Сытин, ему нужен Кугель, а Кугель хотел, чтобы читатель знал: он согласился работать у Сытина только после клятвенного обещания Сытина решительно двинуть «Русское слово» влево.

Кугелю, однако, не суждено было переехать из Киева в Москву. Как только достаточно много влиятельных в «Товариществе» лиц узнали о его назначении, составилась новая оппозиция. Вот что рассказывает Валентинов: «По причинам, на которых было бы слишком долго останавливаться, соглашение с Кугелем расстроилось, он даже не приступал к работе, и ему была выплачена большая неустойка» [371] Валентинов «Александр Блок и «Русское слово», с. 230—231. Глеб Струве дает краткий очерк жизни Валентинова на английском языке в виде вступления к «Двум годам с символистами». То же делает Михаил Карпович в английском издании «Встречи с Лениным» (Лондон, 1968). . Кугель в своих воспоминаниях винит во всем Петрова и военного корреспондента «Русского слова» Немировича-Данченко, но говорит, что объяснение он получил только в виде «любезного» послания от Сытина, писавшего о «темных силах», которые сплотились против них. Как бы то ни было, Кугель отклонил сытинское приглашение приехать в Москву, заметив, что не имеет вкуса к «неприятным сюрпризам» [372] Кугель «Сытин…», с. 18. .

Кугель недаром сослался на сюрпризы, он наверняка знал об еще одном январском случае вероломства «Русского слова», так как к нему имел отношение его брат А.Р. Кугель, руководитель петербургского театра «Кривое зеркало». Речь идет о нарушении договора между Благовым и Л.Н. Андреевым, которое тоже имело политический подтекст, и это помогает понять, почему Сытин хотел лишить Благова власти в редакции.