Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

меня буквально разрывали. <...> Весь этот свет, который я оскорблял

в своих стихах, старается осыпать меня лестью; самые хорошенькие

женщины выпрашивают у меня стихи и хвастаются ими, как величай­

шей победой. <...> Было время, когда я в качестве новичка искал

доступа в это общество; это мне не удалось: двери аристократических

салонов были для меня закрыты; а теперь в это же самое общество

я вхожу уже не как проситель, а как человек, добившийся своих

прав...»

Может быть, Лермонтов когда-нибудь по-приятельски рассказы­

вал Соллогубу о своих неудачных попытках перед первой ссылкой

войти в светское общество, и тот воспользовался этим, сделав вид,

что ничего в этом отношении не изменилось. «...этот новый опыт

принес мне пользу, — пишет поэт в этом же письме, — потому что дал

мне в руки оружие против этого общества, и если оно когда-нибудь

станет преследовать меня клеветой (а это непременно случится),

то у меня по крайней мере найдется средство отомстить...» ( Лермон­

тов, т. 4. с. 413—414). Но когда повесть Соллогуба появилась в печати,

Лермонтов счел более разумным не принимать выпад Соллогуба на

свой счет, тем более что общие знакомые или не поняли намеков

Соллогуба, или предпочли держаться той же политики. Краевский

напечатал ее в своем журнале, Белинский отозвался о ней настолько

положительно, что это дало повод многим советским исследователям

утверждать, что в повести Соллогуба и нет ничего обидного для

Лермонтова (см.: З а б о р о в а Р. Б. Материалы о М. Ю. Лермонтове

в фонде В. Ф. Одоевского. — Труды Публичной б-ки им. M. Е. Салты­

кова-Щедрина, 1958, т. 5(8), с. 185—199, и в особенности: Р а й ф -

ман П. С. Стихотворение Лермонтова «Как часто пестрою толпою

окружен...» и повесть Соллогуба «Большой с в е т » . — Литература

в школе, 1958, № 3, с. 94—95).

В литературных кругах разговоры об антилермонтовской направ­

ленности повести велись сначала как бы шепотом, но в 1862 г.

591

А. А. Григорьев уже писал: «Как гласят никому уже не секретные

литературные преданья, в фигуре Леонина довольно ловко выставлена

комическая сторона великосветских стремлений поэта» (Время,

1862, № 12, с. 34).

После опубликования повести Лермонтов и Соллогуб продолжали

встречаться в обществе. По свидетельству А. Н. Струговщикова,

поэт и сам приезжал к Соллогубу, а тот посетил его на Арсенальной

гауптвахте, когда Лермонтов был арестован за дуэль с Барантом.

Соллогуб собирал списки произведений Лермонтова и некоторые

издал после его смерти в сборнике «Вчера и сегодня» («Штосс»,

«Ашик-Кериб», «Я хочу рассказать вам...», «Волшебные звуки»,

«Слышу ли голос твой...» и др.).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

(стр. 346)

1 Несколько рисунков, сделанных Г. Г. Гагариным во время

поездки в Казань, послужили толчком к замыслу книги, но в основном

писатель и художник работали одновременно. Об этом подробнее

см. в статье: С а в и н о в А. Н. Лермонтов и художник Г. Г. Гага­

р и н . — ЛН, т. 45-46, с. 463. «Аптекарша» впервые появилась в печати

в сб.: Русская беседа. Собр. соч. русских литераторов, издаваемое

в пользу А. Ф. Смирдина, т. 2. СПб., 1841.

2 О журнальных планах Лермонтова см.. также воспоминания

А. А. Краевского в пересказе П. А. Висковатова на с. 313 наст. изд.

3 См. о ней в воспоминаниях И. С. Тургенева на с. 296 наст. изд.

4 Соллогуб женился на Софье Михайловне Виельгорской

13 ноября 1840 г. Исходя из этого разговор Лермонтова с Соллогубом

об издании журнала происходил раньше. Между тем, по утверждению

других мемуаристов, о плане издания журнала Лермонтов рассказы­

вал друзьям лишь в 1841 г., во время своего последнего приезда

в Петербург.

5 Висковатову Соллогуб несколько иначе рассказывал об этом

эпизоде в 1877 г.: «Друзья и приятели собрались в квартире

Карамзиных проститься с юным другом своим, и тут,

растроганный вниманием к себе и непритворною

любовью избранного кружка, поэт, стоя в окне и глядя

на тучи, которые ползли над Летним садом и Невою,

написал стихотворение «Тучки небесные, вечные стран­

ники!..». Софья Карамзина и несколько человек гостей

окружили поэта и просили прочесть только что набро­

санное стихотворение. Он оглянул всех грустным взгля­

дом выразительных глаз своих и прочел его. Когда он

кончил, глаза были влажные от слез...» К этому

592

месту воспоминаний Соллогуба Висковатов сделал следующее

примечание: «Самый вечер у Карамзиных он описывает

как бы состоявшимся в 1841 г., в последний приезд

Лермонтова, что неверно. Мне он говорил: «Я хорошо

помню Михаила Юрьевича, стоявшего в амбразуре окна

и глядевшего вдаль. Лицо его было бледно и выражало

необычайную грусть — я в первый раз тогда заметил

на нем это выражение и, признаюсь, не верил в его

искренность» ( Висковатов, с. 300—301). «Демона» Лермонтов

читал у Карамзиных еще в 1838 г. В 1840 г., перед отъездом,

он, конечно, читал «Тучи». Возможно, С. Н. Карамзина в одно из

посещений Соллогуба и восхищалась отрывком «На воздушном

океане...», но это было намного раньше.

6 О предчувствиях Лермонтова перед последним отъездом из

Петербурга в 1841 г. известен рассказ А. М. Веневитиновой, дочери

М. Ю. Виельгорского, записанный П. А. Висковатовым: «По свиде­

тельству многих очевидцев, Лермонтов во время про­

щального ужина был чрезвычайно грустен и говорил

о близкой, ожидавшей его смерти. За несколько дней

перед этим Лермонтов с кем-то из товарищей посетил

известную тогда в Петербурге ворожею, жившую у Пяти

Углов и предсказавшую смерть Пушкина от «белого

человека»; звали ее Александра Филипповна *, почему

она и носила прозвище «Александра Македонского»,

после чьей-то неудачной остроты, сопоставившей ее

с Александром, сыном Филиппа Македонского. Лер­

монтов, выслушав, что гадальщица сказала его това­

рищу, с своей стороны, спросил: будет ли он выпущен

в отставку и останется ли в Петербурге? В ответ он

услышал, что в Петербурге ему вообще больше не

бывать, не бывать и отставки от службы, а что ожи­

дает его другая отставка, «после коей уж ни о чем

просить не станешь». Лермонтов очень этому смеял­

ся, тем более что вечером того же дня получил от­

срочку отпуска и опять возмечтал о вероятии отстав­

ки. «Уж если дают отсрочку за отсрочкой, то и

совсем в ы п у с т я т » , — говорил он. Но когда нежданно

пришел приказ поэту ехать, он был сильно пора­

жен. Припомнилось ему «предсказание» ( Висковатов,