Евгений Балабин - Далекое и близкое, старое и новое

Тогда, в 1996 и в 1997 годах, мне рассказывали в Праге об исходе русских эмигрантов из этого города весной 1945 года. Среди покинувших Прагу был и генерал Балабин со своими дочерью Ольгой и внучкой Зоей. Ольга Евгеньевна и Зоя после войны обосновались в Австрии, а Лидия Евгеньевна осталась в Праге. После войны сотрудники советских спецслужб уговаривали Лидию Балабину написать письмо отцу в Южную Америку с предложением вернуться обратно в Прагу. Однако отец и дочь поняли друг друга. В ответном письме генерал написал своей дочери, что он уже слишком стар и дальняя дорога из Южной Америки в Европу ему не по силам.

После второй моей поездки в Прагу летом 1997 года мне удалось списаться с внучкой генерала – Зоей Александровной Фабинской. Благодаря завязавшейся переписке и телефонным звонкам из Вены в Москву стала возможной присылка воспоминаний генерала Е.И. Балабина. З.А. Фабинской принадлежит одно интересное свидетельство о ее деде – даже в последние годы жизни, будучи в весьма преклонном возрасте, он «вел переписку с целым светом» и встречался с разными людьми. В частности, с казачьим офицером Г.М. Гриневым.

Как любой человек, генерал Балабин в своих оценках и суждениях мог быть в чем-то субъективен. В таком случае тем более интересно сопоставить его суждения и оценки с другими мнениями и свидетельствами – о том, например, что генерал В.И. Сидорин никогда не говорит правду. Или прочитать о том, что в боевой обстановке генерал А.П. Богаевский спокоен и хладнокровен. Зная, что генерал П.А. Лечицкий 15поступил на службу к большевикам, генерал Балабин тем не менее отзывается о нем с уважением, вспоминая Великую войну.

Как уже говорилось выше, на страницах этой книги проходит вереница самых разных персонажей, начиная с Государя Николая Александровича и заканчивая воспитанниками генерала из Моравской Тржебовы. Биографии одних из них хорошо известны, как, в частности, генералов П.Н. Краснова, А.М. Каледина, А.П. Богаевского, Ф.Ф. Абрамова, И.Н. Оприца 16, П.Н. Шатилова, сотника Г.А. Грекова 17, профессора А.А. Кизеветтера 18и некоторых других, включая генерала А.А. Власова 19. Другим повезло меньше. Они не оставили такого яркого следа в истории, поэтому примечания будут посвящены в первую очередь им. Своим долгом я считаю также выражение глубокой признательности Зое Александровне Фабинской за оказанное доверие и разрешение опубликовать мемуары ее деда – генерала Балабина в России.

В.Г. Чичерюкин-Мейнгардт, к. и. н. (Москва)

Оглядываясь на далекое прошлое, на долгий пройденный мною путь, решил написать свои воспоминания для своих дочерей Ольги и Лидии, внучки Зои и племянника Олега.

Записываешь главное, а вспоминаешь все мелочи и в мыслях снова переживаешь всю свою жизнь.

Е. Балабин

Сантьяго-Чили

1959

Семья у нас была большая – отец, мать, четыре брата и сестра. И умерли, до моей памяти, два брата и две сестры. Два брата были старше меня, а один и сестра – моложе. И часто гостили у нас какие-либо родственники или знакомые.

Отец мой, Иван Иванович Балабин, полковник, донской казак старинного рода, Семикаракорской станицы. Он командовал казачьим полком, одиннадцать лет служил на Кавказе под начальством донского героя генерала Бакланова 20, воевал с Шамилем 21, имел много орденов. С Баклановым был в большой дружбе, и у нас, в старинном альбоме, было много фотографий, подписанных Баклановым.

Вышел отец в отставку по болезни – без палки не мог ходить и не мог ездить верхом. Это был старый, на 20 лет старше матери, человек, очень добрый и очень религиозный. Все к нему относились с большим уважением и любовью. Он жил в отдельном флигеле, так как детский шум и игры его беспокоили. К нам же в дом он приходил только завтракать, обедать и ужинать и иногда, когда были интересные для него гости. Ежедневно он долго молился, прочитывая вслух часы и всю литургию.

Когда мы, дети, или кто-либо из взрослых приходили к нему во время его молитвы, он не обращал внимания и не оглядывался.

Во время полевых работ он ежедневно выезжал в поле и давал указания приказчику. Мы, мальчики, очень любили слушать его бесконечные рассказы о войне на Кавказе, о походах в Финляндию и Польшу и, вообще, о военной жизни. Помню его рассказ, как он на Кавказе ехал впереди сотни казаков и с двух сторон дороги, из кустов, черкесы сделали по нему два выстрела, и у одного была «осечка», то есть не разбит пистон, а у другого «вспышка» – пистон разбит, а выстрела не последовало. Не успел отец моргнуть, как оба черкеса были без головы.

Еще помню рассказ. Одно время отец был полковым казначеем, и в его ведении был денежный ящик, замкнутый и с сургучной печатью. Производилась, по закону, ежемесячная проверка сумм. Пачки денег вынимали из ящика и считали. Подсчет окончен, все в порядке, положили деньги обратно в ящик, замкнули его и запечатали. На следующий день денщик отца подает ему пачку денег, незаметно упавшую под стол, когда деньги прятали обратно в ящик.

Денщик подметал и нашел эти деньги. Этот денщик окончил службу и через два дня после этого должен был совсем уехать на Дон в свою станицу. Если бы он утаил эти деньги, он был бы богатый человек и на него никто не подумал бы, да и открылась бы пропажа только через месяц, во время следующей проверки. Отец спросил его, не было ли у него мысли утаить деньги? Денщик ответил: «На секунду была такая мысль», но вспомнил, что, когда он шел на службу, отец, провожая, говорил: «Помни, сын, никогда не бери чужого, приди нищим, приди оборванным, но приди честным».

Отец всегда говорил нам, мальчикам: «Помните, что вы казаки, вы должны быть безукоризненно честными, храбрыми в бою и в жизни и не бояться жизнь свою отдать за Веру, Царя и Отечество. Лучшей смерти для казака не может быть, как смерть за Царя».

Моя мама, как я уже говорил, была на двадцать лет моложе отца. Когда мы были маленькими, ей было уже около сорока лет. Она была очень энергичная и деловая. Она вела наше большое хозяйство и во все входила. Вела подробную опись всего табуна (стат-бук), как полагается коннозаводчику. Заботилась об остальных животных – скот, овцы, птица, свиньи... Распределяла, где какой хлеб сеять. Выписывала особые семена дынь, арбузов, и они были у нас замечательные. Бахчи сеяли две десятины, чтобы арбузов, дынь и огурцов хватило на всю дворню и на калмык [5]. Мать ездила на ярмарки, покупала все, что нужно для хозяйства. Хороших помощников не было, кроме старшего табунщика Буюндука, жившего у нас больше двадцати пяти лет, и садовника. Приказчики все время менялись.