Георгий Гречко - Космонавт № 34. От лучины до пришельцев

Заметку я построил таким образом, чтобы информированный читатель уже по первой фразе понял, что это шутка. А читатель менее информированный мог догадаться, только взглянув на дату. Редакция уменьшила эффект демонстративной припиской про первое апреля, но все равно многие «попались». Оказалось, что редакционные врезы не всем попадаются на глаза. Помню, что в «Технику – молодежи» пришло разгневанное письмо от читателя, который принял все за чистую монету и начал с научной точки зрения разоблачать тезисы моей шутливой статьи. Значит, сработало!

Впрочем, розыгрыши я любил всегда. Когда-то я прославился тем, что купил жене кольцо за 17 тысяч рублей, когда «Волга» стоила тысяч 9. И все верили. И только жена одного космонавта сказала: это фианит, и стоит не 17 тысяч, а 17 рублей! Как делается настоящий розыгрыш? Нужно все продумать и с самым серьезным видом выдать неправильную информацию – так, чтобы в нее поверили. Потом насладиться произведенным эффектом – и раскрыть правду. Если не раскрывать правду слишком долго – может получиться неэтично.

Шутить над фамилиями любят не самые остроумные люди. Высмеивание необычных фамилий – это юмор невысокого класса. Но бывают исключения. Я всю жизнь любил анекдоты – и слушать, и рассказывать. А тут вдруг смотрю, на телевидении в КВН появился анекдот про меня:

Когда космонавт Гречко был маленьким, он пришел к гадалке:

Скажите, а когда я вырасту, кем буду?

– Ты станешь знаменитым, достигнешь великой славы, и твоим именем назовут самую вкусную на свете кашу… гречневую.

Мне нравится этот анекдот. Хотя наша фамилия происходит не от гречихи и не от гречневой каши (которую я, кстати, очень люблю!), а от Греции. В статье языковеда Валентина Лученко «Происхождение и толкование фамилий космонавтов» написано: «Гречко – этнонимическая фамилия, в основе которой слово „гре“». Гречками называли сыновей отцы, которые были либо этническими греками, либо имели прозвище «Грек». Кстати, еще три фамилии космонавтов относят к этнонимическим. Ляхов – от слова «лях», Поляков от «поляк» и Полещук – от «выходцев из Полесья».

Фамилия наша не самая распространенная, но, тем не менее, у меня был знаменитый однофамилец – маршал Советского Союза, министр обороны Андрей Антонович Гречко. Когда-то он яростно выступал против идеи Королева готовить гражданских космонавтов. То есть мог перекрыть мне путь в космонавтику. Но после первого полета я на его поздравления ответил телеграммой: «Рад, что не посрамил фамилию Гречко!».

Над моим однофамильцем тоже шутили. Он начинал в кавалерии, любил галифе и сапоги. Когда он сделал обязательным ношение сапог в авиации, летчики, которые не были в восторге от такой обуви, говорили: «Ничего! Пережили кукурузу, переживем и Гречку!» Намекали на фаната кукурузы Н. С. Хрущева, который, как известно, приказывал резать самолеты на металлолом.

Если говорить интегрально, на Земле есть такую пищу нельзя, ею можно только закусывать. В невесомости, если положить еду на стол – она улетит. Вся еда была типа каши. Пюре сухое, добавишь воды, размешаешь, съешь. Вода течет из крана. Нажимаешь кнопку, пьешь. Если упустишь воду – она или пленкой растечется по лицу, или соберется шаром и поплывет. Надо ее догнать и выпить.

Из нашего космического рациона мне нравились цукаты. Содержимое туб ел, просто чтобы выжить. Правда, врачи уверяли, что баланс белков, жиров и углеводов в норме и пища должна быть вкусной. Насчет состава не проверял, а что касается вкуса – мягко говоря, не очень. Когда выжимаешь еду из туб, на которых написано «суп», «щи», «рассольник», то с удивлением убеждаешься: несмотря на «вывеску», вкус-то один! А вид… Пища, согласитесь, должна быть аппетитной на вид. Но когда смотришь на то, что выжимаешь из тубы, такое впечатление, что это уже один раз ели.

Был настоящий шоколад, тугоплавкий, который действительно таял во рту, а не в руках. Был еще чернослив с орехами – очень калорийный. Когда понимал, что день будет тяжелым, всегда клал в карман чернослив и шоколад для восстановления сил.

Дома я люблю грибной суп, очень любил мамины котлеты. Да я и сам умею готовить. Берешь пачку пельменей, бросаешь их в кипящую воду. И самое главное – не забыть посолить. Еще один рецепт: положить яйцо в воду, девять раз прочитать «Отче наш». Яйцо получится «в мешочке». В космосе эти радости исключены.

Правда, ко второму моему полету появились фруктовые палочки из айвы и яблок – они оказались еще вкуснее, чем цукаты. Цукаты во рту слюной размачивать надо, а палочки можно есть сразу. Хлеб в форме маленьких буханочек был очень невкусный, хоть и назывался «бородинский», «рижский» и т. п. Гораздо приятнее есть хлеб размером с обычную буханку. Но расфасовка в «маленькие буханочки» связана с тем, что в космосе нельзя ничего откусывать. Надо сразу положить в рот, иначе во все стороны полетят крошки. И если они ночью попадут в дыхательное горло, можно не проснуться.

В последнем моем полете уже ни туб, ни консервных баночек не было. Им на смену пришли сублимированные продукты, которые востанавливались горячей водой. Это было в 1985-м году. Такие продукты и вкуснее, и легче в доставке.

Кстати, вкусовые ощущения в невесомости меняются – и, например, охлажденные соки пить было неприятно. Мы подогревали соки в печке – черносмородиновый, виноградный, яблочный. Когда к нам с посещениями прилетали экспедиции, они поначалу смотрели на нас, как на сумасшедших. Но через несколько дней и сами следовали нашему примеру.

Когда мы с Романенко были на орбите, к нам на стыковку шел первый грузовой корабль «Прогресс». Нам обещали прислать что-то вкусненькое.

А мы истосковались по вкусной некосмической земной еде. Перебирали в памяти шашлыки, экзотические фрукты, французские блюда, украинский борщ. А в результате попросили черного хлеба и луковицу. И эту луковицу ели, как яблоко.

Я усов не ношу. Но когда мы готовились к советско-индийскому полету на станцию Салют-7, так совпало, что в моем экипаже и командир Толя Березовой, и индус Равиш Мальхотра были усатые. Ну, я взял и тоже отрастил усы, чтобы один экипаж был полностью усатый, а другой (который готовился параллельно с нами!) полностью безусый. В итоге третьего апреля 1984 года полетели безусые – Юрий Малышев, Геннадий Стрекалов и индус Ракеш Шарма. А мы оказались сами с усами.

Когда космонавтов готовят к полету, среди множества тренировок есть и специальная морская. Проводится она в открытом море и имитирует ситуацию приземления экипажа на поверхность воды.