Владимир Шубин - Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.)

В некоторых случаях грань между функциями советников и командиров была довольно тонкой.

Через несколько месяцев после своего прибытия в Анголу Сагачко, который был советником командира 10-й бригады, охранявшей 53 км важнейшей дороги между Менонго и Куито-Куанавале, был вызван в Луанду. Он доложил генерал-лейтенанту П. И. Гусеву, тогдашнему главному военному советнику, как организована оборона дороги и какие силы противника противостоят бригаде.

«Но он меня прервал, – продолжает Сагачко.

– Почему вы бездельничаете и не уничтожаете противника? Почему вот здесь база УНИТА, в 40 километров от вас находится? Приказываю ее уничтожить.

– Но, товарищ генерал, в бригаде все силы и средства рассредоточены более чем на 50 км, и я не могу оголять охрану и оборону шоссе.

– А вы одолжите у кубинцев танковую роту, посадите десант на броню и мощным танковым ударом уничтожьте базу противника.

– Но без приказа командир бригады действовать не будет. Для этого нужно, чтобы ангольский министр обороны отдал приказ на эти действия командующему фронтом или округом, а тот – моему командиру бригады. А советником министра обороны являетесь Вы, товарищ генерал. Отдайте ему приказ, чтобы бригада уничтожила эту базу.

– Что ты чушь несешь? Как я могу отдать приказ министру обороны чужой страны?

– Товарищ генерал, а как я могу отдать приказ командиру бригады чужой страны?

После чего мне было приказано немедленно убыть в свою бригаду и в столице не появляться» [428].

Вернемся теперь к ситуации в районе Кангамбы в 1983 г. Она оставалась критической в течение нескольких недель. По данным ангольского командования, силы УНИТА численностью в 4,5 тыс. человек пользовались поддержкой белых наемников и вертолетов ВВС ЮАР. Боле того, ангольцы информировали «генерала Константина», что южноафриканские самолеты бомбили Кангамбу и совершали разведывательные полеты над Луеной [429].

Силами ФАПЛА в этом районе руководил подполковник «Нгонго», в то время заместитель начальника Генштаба [430]. Руководство действиями ангольских войск под Кангамбой осуществлялось из Луены. Некоторое время вместе с ним в Луене были «Поло» и генерал-майор В.В. Громов, советник «Ндалу» [431]. «Нгонго» вспоминал, что обстановка была настолько сложной, что «Ндалу» позвонил ему в два часа ночи и еще через два часа они вместе с «Поло» вылетели на Ан-26 в Луену. По мнению «Нгонго», начав наступление в направлении Кангамбы, УНИТА показал, что стремится к захвату власти в Анголе, намереваясь начать из этого района продвижение к Луанде. К тому времени УНИТА создал так называемые «стратегические фронты», а ЮАР оказывала ее силам артиллерийскую поддержку [432].

Ожесточенные бои вызвали большие потери, но со стороны УНИТА их было в десять раз больше, чем у правительственных войск [433]. Срочная помощь была оказана Москвой, в частности, гигантскими Ан-22 были доставлены 10 тыс. автоматов, 1 тыс. пулеметов, 400 пулеметов РПК и боеприпасы, и еще больше вооружений было перевезено морем [434]. В Луанду были доставлены также десятки Ми-8 и несколько Ми-25, которые после сборки немедленно направлялись в районы боевых действий. Важнейший вклад в успехи ФАПЛА на поле боя вносили МиГ-21, которые подвергали штурмовке позиций УНИТА, а для бомбардировок использовались даже транспортные самолеты Ан-26. Перевозки личного состава и грузов осуществляли Ан-12 с советскими экипажами. Дополнительно в конце августа на безвозмездной основе из СССР были направлены два таких самолета для обеспечения потребностей ФАПЛА и три – кубинских войск [435].

Курочкин считал, что наступило время для перехвата инициативы и разгрома остатков сил УНИТА в этом районе, но кубинское командование изменило свое мнение и решило отложить операцию [436].

В эти тревожные дни УНИТА нанес еще один удар, его силы численностью около полутора тысяч человек атаковали центр провинции Южная Кванза город Сумбе, где находились несколько сот «кооперантуш» (иностранных специалистов), включая советских граждан. Однако их атака было отбита 260 кубинцами (включая 43 женщин), вооруженных только стрелковым оружием, и примерно таким же числом ангольцев, также в основном гражданских [437].

В целом, несмотря на возникавшие время от времени разногласия, сотрудничество между советскими и кубинскими военачальниками было очень плодотворным. Именно в тот период было решено, что вооружение и другое имущество для кубинских войск будет направляться напрямую из СССР, как и продовольствие [438]. Когда делегация из Гаваны, возглавляемая Хорхе Рискетом, встретилась с ГВС

17 августа 1983 г., как раз в разгар отражения наступления УНИТА, выявилось полное совпадение взглядов «по всем обсуждавшимся вопросам» – по военно-политической обстановке и по «единому плану боевых действий на оставшийся период 1983 года и на 1984 год» [439]. При этом кубинцы выразили особую озабоченность тем, что УНИТА действовал «при поддержке и прямом вмешательстве авиации ЮАР, а также при непосредственном руководстве боевыми действиями юаровских военных специалистов» [440].

Однако в то же время кубинцы подчеркнули (хотя и «в дипломатичной форме»), что «если поставки [из СССР] не будут увеличены, то кубинским войскам придется покинуть Анголу» [441].

Кубинское руководство собиралось поднять в Москве вопрос о поставке дополнительных средств ПВО, эскадрильи Ан-12 и о применении в операциях Миг-23, пилотируемых на начальном этапе советскими летчиками [442]. За день до этой встречи «Поло» высказался Курочкину еще более прямолинейно: «Если социализм в Африке нужен, то нужно что-то делать, а если не хотят социализма, то мы уйдем. Без вашей помощи мы его не сделаем. А ангольцы ничего не имеют и ничего не могут делать» [443].

Можно предположить, что кубинцам нелегко было иметь дело с Курочкиным, решительным и опытным командиром, называвшим вещи своими именами, но, без сомнения, он завоевал их уважение. Когда генерал Карлос Фернандес Гондин, руководитель военной контрразведки прибыл в Анголу во главе комиссии, состоявшей из более чем 50 человек, он сказал ГВС, что одной из его задач будет организация работы кубинской военной миссии так, чтобы бы было обязательно согласовывать вопросы между кубинской и советской стороной перед обсуждением их с ангольцами. Более того, Гондин поблагодарил Курочкина от имени Рауля Кастро «за тесное сотрудничество» с кубинским командованием и, в частности, с «Поло» и передал ему приглашение кубинского правительства посетить Кубу [444].

В связи с возрастанием активности ВВС ЮАР над территорией Анголы задача противоздушной обороны Луанды становилась актуальной. К концу 1993 г. из СССР должны были поступить установки «Печора» для формирования зенитно-ракетной части, а до того ПВО столицы Анголы обеспечивалось большим противолодочным кораблем «Адмирал Нахимов», стоящим в гавани. Ситуация в Анголе вызывала беспокойство у советского военного и политического руководства. Курочкин был постоянно в контакте с начальником советского Генштаба маршалом Н. В. Огарковым и министром обороны Д. Ф. Устиновым. 20 августа 1983 г., в самое сложное для Анголы время, Ю. Липатов, временный поверенный в делах, и Курочкин передали душ Сантушу специальное послание Ю. В. Андропова. Президент НРА выразил благодарность за «проявленное чувство солидарности» и намерение направить в Москву делегацию на высоком уровне, чтобы конкретно изложить новые запросы о помощи. Он признал, что у Анголы немалая задолженность перед СССР, которая «будет возрастать», но главное – «защитить завоевания ангольской революции… Остальные вопросы, в том числе и вопросы о выплаты задолженностей, будут решены. У Анголы имеется достаточно ресурсов и… огромный потенциал» [445]. Душ Сантуш информировал советских представителей, что Ангола отвергла американское предложение обсудить конкретный график вывода кубинских войск: «…мы убедились, что у них нет желания решать проблему Намибии, как и другие проблемы Юга Африки. И пока мы не убедимся в наличии у них доброй воли в этих вопросах, мы будем воздерживаться от дальнейших переговоров» [446]. Так что если усиление действий УНИТА имело целью оказание давления на правительство Анголы, результат оказался противоположным.