Валерий Шубинский - Зодчий. Жизнь Николая Гумилева

Ж. А. Креспель. Повседневная жизнь Монпарнаса в Великую эпоху . 1905–1930 гг. СПб. 2000.

Концепция «животного магнетизма» принадлежит австрийскому врачу Ф. Месмеру (1734–1817), пользовавшемуся большим успехом во Франции перед Революцией.

См. сайт Pans asylum camp, http://www.oto.ru

Весы. 1906. № 9.

Любопытно, что о встрече с А. Я. Брюсовым, близким Гумилеву по возрасту, никаких свидетельств нет. Зато родителей В. Я., наведавшихся в Париж, Гумилев в январе 1907 г. посещает — они передали Гумилеву книгу своего сына и «были так добры, что показали» две его фотографии.

Реминисценция из «Вия».

«Лицо, похожее на лицо деревянной куклы», и «некрасивый нос, всегда воспаленный», отмечает и С. Я. Ауслендер.

«У него была в живописи одна идея… О том, что композиция картины должна быть подчинена психологической перспективе. Т. е. главные персонажи были нарисованы в большем масштабе, чем второстепенные» (М. Волошин. Мое последнее пребывание в Париже ). Идея верная по крайней мере для автора литературно-биографических книг, но куда девать столько колоритных второстепенных и третьестепенных персонажей?.. В том числе и самого Гуревича?

«Журнал «Сириус». См.: Николай Гумилев: Исследования и материалы . С. 310–316.

Лукницкий называет еще не меньше десятка знакомых Гумилеву художников: Белкин, Кошерин, Мерсеро, Широков, Корзилин, Тархов…

А в письме от 16 декабря 1907 г. он уже просит Брюсова указать орган, в который он мог бы постоянно посылать корреспонденции о парижских выставках и театрах.

Это, конечно, преувеличение: на Таити Гоген провел в общей сложности 14 лет.

Сам Гумилев рассказывал Одоевцевой, что сравнил свою возлюбленную с Афиной Палладой. «Она решила, что я издеваюсь над ней, назвала меня глупым, бессердечным и прогнала…»

«Другой конец города» — это, впрочем, преувеличение. Севастопольский бульвар находится в центре Парижа, в пятнадцати — двадцати минутах ходьбы от Сорбонны.

В том же 1908 г. Александр Блок написал:

Забавно, что Гумилев, по свидетельству О. Гильдебрандт-Арбениной, «как-то хорошо относился к кронпринцу» (имеется в виду кронпринц Германской империи Вильгельм Гогенцоллерн): «Вероятно, у кронпринца, как у Гумилева, была какая-то легкая дегенерация».

Р. Тименчик. Неизвестные письма Н. Гумилева // Вестник АН СССР. 1987. № 1.

Воспоминания Срезневской были отредактированы самой Ахматовой; без сомнения, здесь отразилось ее собственное отношение к свояченице. Заметим, однако, что Ахматова ни разу в жизни не сказала худого слова об А. И. Гумилевой.

Как и Анна Евгеньевна Аренс — позднее первая жена Н. Н. Пунина, годами делившая с ним и с Ахматовой кров в Фонтанном доме.

ЦГИАЛ (СПб.). Ф. 14. Д. 61522.

По утверждению Г. Адамовича, это был профессор Илья Александрович Шляпкин, но последний читал в университете курс литературы Петровской эпохи (собственные его труды посвящены возникновению русского театра, царевне Наталье Алексеевне и Димитрию Ростовскому) — с чего бы ему экзаменовать Гумилева на тему творчества Пушкина?

Это место в рецензии Гумилева вызвало возмущение газеты «Последние новости», «спутавшей Афродиту Уранию с Афродитой уранистов» (см. письмо к Брюсову от 15 июня 1908 г.). Уранистами (урнингами) в начале XX в. называли гомосексуалистов.

Сплетня основывалась на известном косоглазии Гумилева. Позже некоторые из его товарищей по военной службе искренне считали, что его правый глаз — стеклянный и что именно поэтому он стреляет с левого плеча, а не с правого, как все.

Вопрос о том, когда появился сам термин, следует считать открытым. Иногда применительно к первым месяцам 1909 г., когда собрания проходили на Башне, говорят о «протоакадемии».

Достойно внимания, что 31-летний с пятилетним литературным стажем Верховский оказывается в числе слушателей лекций, а почти его ровесник Волошин — в числе потенциальных лекторов.

Судя по всему, Гумилев об авторстве Коковцева не знал: он продолжал время от времени общаться с ним, в том числе на «Вечерах Случевского».

Холодное отношение Кузмина к поэзии Анненского хорошо видно из его «Дневника» за 1909 г.

Эта статья (в качестве доклада) была прочитана на первом заседании Академии стиха в редакции «Аполлона».

Сергей Александрович Кречетов (Соколов; 1878–1936) — хозяин издательства «Гриф» и член редакции «Золотого руна», муж Нины Петровской. В стихах своих он подражал, разумеется, своему личному врагу Брюсову.

Николай Николаевич Врангель (1880–1915) — историк русского искусства, родной брат знаменитого впоследствии «черного барона», являл собой тип, по выражению современника, «фланирующего ученого»; другим представителем этого типа считался Комаровский. Врангель вел неутомимую светскую жизнь, не сказывавшуюся, однако, на его научной продуктивности; о его прославленном монокле или о пощечине, данной им в 1908 г. на открытии выставки «Старые годы» художнику М. П. Боткину, говорили не меньше, чем об его статьях. Одно время он был соредактором «Аполлона».

Без страха ( исп. ).

Корень изогнутой формы, напоминавший черта, — «Габриах». Такой корень Волошин подарил Дмитриевой, между собой они называли его Гаврюшкой.

Рассказ «Тайна телеграфного столба». Сюжет его — иной.

Александр Константинович Шервашидзе-Чачба (1867–1968) не принадлежал к аполлоновцам. Известный сценограф, он делил с Головиным мастерскую; с Волошиным Шервашидзе был знаком по Парижу — по салону Кругликовой.

Секунданты тоже показали в суде, что Гумилев «не то промахнулся, не то стрелял в воздух». Во всяком случае, особенно не прицеливался.

Всем известно, что черный костюм в высшей степени антиэстетичен. ( Прим. В. Шварсалон .)

Горные ботинки обыкновенно очень тяжелые и снабжены толстыми гвоздями. ( Прим. В. Шварсалон .)

Гораздо сомнительнее попытки связать эти стихи с историей Черубины; хронологическое совпадение еще ничего не доказывает.