Юрий Грачёв - Звёзды Сибири

Лицо Дуси было бледно, руки дрожали.

— К чему все эти неприятности? — сказала она. На глазах заблестели слёзы.

— Да, к чему? — подтвердил Володя. — Христос учил: «Будьте как дети». У детей неприятности быстро проходят. Они опять дружат вместе.

— Будем друзьями, — сказала Дуся, — я тебя не ненавижу, а уважаю тебя, но не могу сказать, что люблю.

— Значит, судьба наша такая, — сказал Володя, — теперь мы будем только друзьями. Я буду по-прежнему называть тебя ласкательными именами, милая Дусечка, мы остаёмся друзьями навеки.

Они вернулись к хористам, и те искренне поздравляли их, что обиды забыты и всё покрыто любовью.

Хлеб на полях убрали. Гумна были заполнены скирдами. Слышались свистки локомобилей, шум молотилок. У молотилок дружно, весело работала молодёжь. На небе плавали осенние тучи. Над голыми нивами носились стаи галок и грачей. Хор по-прежнему пел, спевки проходили регулярно. Голоса развивались, пение становилось стройнее. По-прежнему хористы любили друг друга, вечерами провожали, долго гуляя по скошенной ниве. Иногда они начинали смеяться, кто на ком женится, кто за кого выйдет замуж. Но почему-то, несмотря на ухаживание некоторых братьев за сёстрами, никаких свадеб не получалось. Несмотря на хорошее пение, не было глубокой духовной жизни. Не уделялось времени для уединённой и общей молитвы, не было Библейских часов изучения Слова Божия, а главное, не было также искренней глубокой дружбы со старыми опытными братьями. Многие молодые юноши и девушки считали, что молодёжь не должна жить в рамках руководства стариков, что молодёжи нужно дать полную волю, тогда им жизнь не скучна. И вот теперь, обходясь без советов опытных братьев, казалось, свободно строя своё личное счастье, свободно гуляя друг с другом, они не получали благословения Божия. Многие имели желание построить хорошую семейную жизнь, и были хорошие женихи и невесты, но ничего не получалось. Господь видел суету, незрелость их сердец и не давал им благословения.

Теперь Паша часто просыпалась ночью, вставала на колени и в слезах молилась Господу. Ей ближе и понятнее стала жизнь Апостола Павла, понятно и то, что он находился в бдениях(в ночных молитвах). Страшное горе потрясло общину, её семью и семьи многих других. Совершенно неожиданно были арестованы некоторые ревностные верующие, в том числе пресвитер общины, Гоша и другие.

Несмотря на то, что не только родные и верующие, но и весь народ знал, что это кроткие любящие люди, во всём покоряющиеся власти и считающие её слугой Божией, люди рабочие или имеющие хозяйство, их обвинили в тяжких преступлениях и куда-то угнали. Все те радости, которые ожидались на праздник Рождества, рухнули. Детский праздник, юношеский праздник были запрещены. Ожидаемые гости не приехали. Рождество прошло в слезах. Но всё же среди общего горя ярким утешением светила Вифлеемская Звезда, указывающая на Рождённого Спасителя. Не отчаяние, а глубокая надежда, жила по-прежнему в сердцах верующих. Паша сшила рубашечки и, посетив многодетные семьи, порадовала их. В Рождественскую ночь, несмотря на то, что боязливые говорили, что не время славить Христа по домам, молодёжь посетила каждое семейство, и тихое чудное пение: «Тихая ночь, Дивная ночь », как целительный бальзам коснулось сердец скорбящих.

По домам за праздничный стол были приглашены бедные сироты. Им была оказана любовь. Но больше всего любви было оказано в эти дни узникам.

Верующие собирали передачи и относили в тюрьмы, посылали в лагеря. Горе не разбило веру, надежду, любовь. В сильный ветер страданий полились ароматы любви от сада христианства.

«Поднимись ветер с севера, и принесись с юга, повей на сад мой, -и польются ароматы его! » Песни Песней 4:16.

— Мама, ты не плачь, — говорила Паша, обнимая мать, — с Гошей всё будет хорошо. Мы молимся, Господь всё сделает к славе Своей.

— Я знаю, Пашенька, что написано : «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» Матф. 5:12. И я верю Богу, да только всё-таки скорбит моё материнское сердце.

— Мама, давай помолимся, легче станет!

И, преклонив колени, дочь и мать возносили свои воздыхания к Тому, Кто Один только мог помочь и поддержать страдающих. Теперь Паше работы прибавилось ещё больше. Нужно было много шить, чтобы поддержать семью, чтобы посылать посылки узникам. Кроме того, переписка её увеличилась в несколько раз. И заключённым, и их семьям, она писала длинные письма утешения, ободряя их упованием на Бога. Не проходило и недели, как она посещала в их городке те дома, где были взяты братья. Она приходила туда как светлый небесный ангел, утешая жён, ласкала и играла с осиротевшими детьми. Нередко поздней ночью, ложась измученной, усталой физически, она преклоняла колени и от души возносила Богу благодарение за то, что Он сохранил её от замужества, что теперь она целиком может отдать себя для страждущих, не на словах, а на деле послужить Господу. Плоть молчала, Дух горел, и Паша чувствовала каждый день благословляющую руку Отца. Некоторые её подруги, которые вышли замуж, а теперь остались без мужей, говорили:

— Мы прямо тебе завидуем, Паша.

— Нехорошо завидовать, — отвечала Паша, — каждому дан свой путь, свой крест.

Несмотря на тучи и непогоду, новый год молодёжь решила встречать все вместе. Правда, было некоторое затруднение, в каком доме собраться для встречи нового года? Старики боялись, как бы не получились осложнения и новые неприятности. Но мать Паши сказала просто:

— Зови всех к нам, Паша. Без воли Господней и волос с головы не падёт. Мы славили Его всем домом нашим, и, хотя нет Гоши, он перед Новым годом всегда собирал молодёжь у нас, мы и теперь пригласим их к себе. Перед Новым годом к Паше пришли её подружки, мать поставила тесто и они занялись стряпнёй.

— Ты, Паша, сиди шей, а мы уж тут без тебя управимся, — говорила ей Таня, — только вот кто теперь на новогоднем вечере руководить-то будет? Гоши нет, Пети нет.

— А мы попросим Дмитрия, — сказала Паша, — он хоть маленький, но такой энергичный.

— Но тебе придётся ему помогать, — сказала одна из недавно обращённых молоденьких сестёр, с восхищением смотря на Пашу. В эти дни для молодёжи Паша была примером и образцом. Каждый хотел её видеть, говорить с нею. Некоторые даже в манерах и в покрое платья старались подражать ей.

До Нового года осталось не более полутора часов. За столом в большой комнате собралась молодёжь бодрая, жизнерадостная. Несмотря на то, что на столах было расставлено всё красиво и привлекательно, вкусно и приятно, никто не хотел думать о пище.