Юрий Грачёв - Звёзды Сибири

— Дорогие друзья, — сказал Дмитрий, юный брат своим ещё тонким мальчишечьим голосом, — не пищей и питием закончим мы этот старый год, и не пищей и питием начнём новый. Сейчас же мы споём, а потом Паша нам скажет Слово.

— Что же споём? — шепнул он рядом сидящей соседке, которая держала в руках гусли.

— Споём «Летит безжалостное время», — тихо предложила она.

— Будем петь, — громко предложил, улыбаясь, Дмитрий, — «Летит безжалостное время».

Громко в глубокой серьёзности пела молодёжь этот гимн, рисующий скоротечность жизни и ожидаемую вечность. Когда закончили, Паша взяла с маленького столика Библию и открыла её. Было тихо, лишь слышно, как отбивают время висящие на стене часы.

— Друзья, — сказала Паша и обвела взором любви всех присутствующих, — кончается год, мы собрались здесь. Мы верим — Иисус с нами. Мы уже просили Его об этом. Но некоторые дорогие любимые наши далеко от нас. Они не имеют всего, что есть у нас, но в эти часы, я чувствую, их сердце с нами. Будем и мы весь этот вечер душою находиться с ними. Как и написано: «Помните узников, как бы и вы с ними были в узах» Евр. 13:3. Вот эта Библия — Библия моего дорогого брата Гоши — из неё я прочту только один текст. — Паша медленно внятно прочла: «Научи нас так счислять дни наши, чтобы приобресть сердце мудрое».

Далее она просто рассказала, что встреча Нового года есть также счисление дней, отчёт за прошлое и мольба к Богу о благословении на Новый год. Мы сделаем так, — продолжала она, — каждый из нас кратко скажет, что он имел от Господа в этом оканчивающемся году и что он хочет получить от Него в следующем году. Потом мы с вами без 15 минут двенадцать, — Паша взглянула на часы, — преклоним колени и в молитве, в общении с Господом встретим Новый год. Согласны?

— Согласны! Согласны! — раздались радостные голоса. — Лучше быть не может.

— А потом, — сказала Таня, — будем поздравлять друг друга, петь. »

— И принимать пищу в простоте и веселии сердца, — добавил Дмитрий, — как первые христиане.

Один за другим вставали юноши и девушки и кратко говорили о том, что имели они от Господа в этом году и что желали бы в грядущем. Многие говорили о большой радости, которую они имели в этом году, — в семьях их были покаяния и родные отдавались Господу. В своих желаниях на Новый год также были высказаны мысли, чтоб их близкие, отцы и матери, которые ещё не уверовали, отдались Господу.

— Господь посетил нас горем, — сказала мать Паши, — и вот моя к Нему просьба на следующий год, чтобы все наши родные вернулись домой.

— Это наше всеобщее пожелание, — сказала Лена.

— Я благодарю Господа, — сказала Паша, — в этом году Он мне ясно показал мое место в деле Его. Моя обязанность — помнить узников. И на следующий год я ничего не хочу просить у Него, как бы только дал Он мне силы всю свою юность, здоровье, время отдать на то, чтобы помнить узников.

Некоторые рассказывали о своих успехах в учебе и говорили о своём желании в Новом году ещё успешнее учиться, чтобы потом все знания и силы отдать ради Христа и Евангелия на благо народа. Дмитрий взглянул на часы и сказал: «Уже без двадцати двенадцать». »

— Давайте за эти пять минут перед молитвой споём:

«Как скоро дни летят вперёд

Неслышной чередой,

Вот день один к концу идёт,

Вот настаёт другой.

Час за часом, день за днём,

Мы к концу забот идём,

Вот последний час пробьёт,

И Спаситель наш придёт».

Последний куплет пели стоя:

«Когда настанет жданный миг,

Расстаться мне с землёй,

Ты вспомни между слуг Твоих

Спасённого Тобой ».

Отодвинув скамьи от столов, все опустились на колени, и один за другим начали молиться, благодаря Бога за оканчивающийся год и просили, чтобы вместе с Ним войти в следующий Новый год.

Один юноша горько плакал и говорил: «Господи, прости меня, что я в этот год был как бесплодная смоковница. Хочу Тебе приносить плоды. Научи меня».

Все просили, чтобы Господь помог узникам и, если возможно, вывел их на волю, вернул детям отцов, матерям — детей, жёнам — мужей.

Когда окончилась молитва, было 20 минут первого.

— С Новым годом, друзья! — крикнул звонко Дмитрий и, обняв рядом стоящего брата, поцелуем приветствовал его. Все поздравляли друг друга.

— С Новым годом! С новыми благословениями от Бога! С новыми подвигами! Усевшись за стол, спели:

«Как быстро дни наши текут,

Как тень они проходят,

И нас с собой туда влекут,

Откуда не приходят.

Ещё скитанья год прошёл

В стране земной несчастной,

И странник ближе подошёл

К стране своей прекрасной.

Не дай нам в скорби унывать,

Но дай всегда смиряться,

К Тебе с молитвой прибегать

Перед Тобой склоняться».

Новый год принёс новые скорби. Закрыли общину, отобрали молитвенный дом. Узников отправили далеко, и только родные изредка получали от них письма. Некоторые верующие с семьями уезжали. Другие, занявшись целиком суетой, старались не выделяться от окружающих. На некоторых напал страх, старались не посещать друг друга. Но большинство — бодрствовало. По домам в своих домашних церквах читали Евангелие, молились, не забывая друг друга. Молодёжь горела. Вечерами являлись они то в один дом, то в другой, горячо молились, пели, призывали: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение».

Паша везде успевала. Теперь Библия, которая осталась от Гоши, стала её неразлучным спутником, другом, советником. Каждый свой шаг она согласовывала с Библией. Как иные девушки для того, чтобы быть в порядке, часто заглядывают в зеркало, так Паша часто заглядывала в Библию, чтобы вести себя достойно христианки. Много было искушений, трудностей в эти дни, но силой Господа она всё преодолевала.

— Что-то ты, Паша, стала какая-то задумчивая, — спросила мать, — раньше ты не была такой.

Паша молчала. Друзья, молодёжь, да и все пожилые стали замечать, что Паша стала какая-то иная. Редко можно было видеть её теперь смеющейся. Правда, тихая, кроткая улыбка не сходила с её лица, но в глазах можно было прочесть какую-то грусть, какую-то затаённую думу.

Один раз, придя после посещения семьи одного брата, она сказала матери:

— Мама, я больше не могу! Я уеду!

— Что ты, доченька, куда, зачем?

— Туда, к ним, к заключённым!

— Сейчас я читала письмо, которое прислал брат. У них столько переживаний, я могу быть полезной им там. Я умею шить, прокормлю не только себя, но помогу и им. Там увижу и Гошу. Всем, всем я буду нести только утешение.

— Эх, дочка, сказала мать. Была бы ты юношей. Это легче было бы. А ведь ты девушка. Не ровен час, обидит кто. Лишилась сына, лишусь и тебя. И вы сведёте меня в могилу.