Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Имея доступ только к косвенной информации, мы с определенной долей уверенности все же можем ответить на вопрос, в чем подозревали Валленберга. Но если объяснение его ареста и содержания в тюрьме кроется в его предполагаемой роли в большой политике, направленной против Советского Союза, то чего надеялось достичь советское руководство, арестовав его? Какую цель преследовало?

О мотивах вербовки и обмена говорилось выше. Хотя завербовать Валленберга для использования его положения и связей в Швеции и было соблазнительно, не это, похоже, служило основным мотивом. Усилия в этом направлении наверняка были бы предприняты сразу и более целенаправленно, но признаков этого нет. Если вопрос об обмене вообще вставал, это тоже произошло на более поздней стадии – поначалу просто не было достаточно ценных объектов для торговли.

Из всех возможных объяснений цели ареста Валленберга самое правдоподобное – то, что связано со “следом Гиммлера”. Валленберг сотрудничал с главными действующими лицами – прежде всего, с Бехером и Кастнером – в ходе связанных с именем Гиммлера акций “кровь за товары”. Поэтому советское руководство могло думать, что он располагает важной информацией о возможной двойной игре западных держав – информацией, которую можно было бы использовать против них в мирных переговорах после войны. То, что Валленберг воспринимался как источник важной информации, следует из раннего свидетельства сотрудника Венгерского национального банка Такачи, по словам которого, “записи и документы”, конфискованные при задержании, должны были использоваться “на будущих процессах против скомпрометировавших себя венгров”.

Но, может быть, все эти рассуждения о тех или иных вероятных причинах и целях ареста Валленберга просто взяты из воздуха? Не являются ли они результатом потребности Запада в рациональных объяснениях и понятных моделях? Может быть, обстоятельства его задержания слишком случайны и тривиальны, чтобы мы могли их принять? Может быть, все было много проще и деятельность Валленберга была настолько непонятной, что с советской стороны можно было дать ей лишь одно объяснение? “Его действия в последние месяцы войны легко могли внушить офицерам комиссариата внутренних дел впечатление, что он какой-нибудь шпион”, – говорил Айвер Олсен в интервью еще в 1947 году [105]. Может быть, приказ об аресте был следствием трагического стечения обстоятельств, случайностей и подозрений. А может, роковую роль сыграли деньги и драгоценности? Может быть, оказалось достаточно донесения СМЕРШа, основанного на превратном понимании деятельности Валленберга в Будапеште в сочетании с параноидальной реакцией паранойей советского руководства? “На самом деле могло хватить некоторых немногочисленных мотивов, которые не обязательно имеют слишком глубокую природу”, – пишет шведско-российская рабочая группа.

В то время как Валленберг находился в изоляции от внешнего мира в советских тюрьмах, его подвиг получил признание и в Швеции, и в Венгрии. В мае 1945 года еврейская община Стокгольма выразила Ивану Даниэльсону и остальным членам будапештской миссии “горячую признательность шведских евреев за выдающуюся гуманитарную деятельность миссии по спасению венгерских евреев”. В телеграмме Май фон Дардель председатель Гуннар Юсефсон писал, что мысли членов общины обращаются “совершенно особым образом к Раулю Валленбергу и его героическому подвигу”. Он выражал “горячую надежду, что ему [Раулю] удастся спастись и он вернется”. Одновременно МИД по просьбе ребе Эренпрайса обязал шведскую миссию в Бухаресте навести справки о судьбе Валленберга у еврейской общины Будапешта.

План Рауля Валленберга по возвращению собственности и восстановлению Венгрии после войны исчез вместе с ним и так никогда и не был воплощен. Однако усилия по оказанию помощи жертвам нацизма получили продолжение, хотя и в меньшем масштабе. Весной 1945 года выжившие узники немецких концлагарей под эгидой Красного Креста прибыли в Швецию в так называемых белых автобусах. В середине мая Коломан Лауэр совершил поездку в южную Швецию, где посетил лагерь беженцев. Среди беженцев было около сотни венгерских женщин. Увиденное произвело на Лауэра очень тяжелое впечатление. “Более 20 % женщин больны настолько тяжелой формой туберкулеза – в основном костного туберкулеза, – что вряд ли выживут, – писал он Маркусу Валленбергу-младшему. – Я видел женщин, страшно избитых и покрытых гноящимися ранами, девушек, которые выглядят как сорокалетние. Средний вес 31–35 кг”. Поэтому Лауэр решил постараться “продолжить дело Рауля” и выступил с инициативой создания Комитета Рауля Валленберга с целью помочь венгерским депортированным.

Комитет был представлен на пресс-конференции в Стокгольме 24 мая. В правление вошли Маркус Валленберг-младший и люди, так или иначе связанные с Венгрией и Раулем, в том числе Свен Сален (председатель), Ингве Экмарк, Эрик Бьёркман, Коломан Лауэр, Эбба Бунде и Май фон Дардель. Задачей комитета было “протянуть руку помощи женщинам, ныне находящимся на шведской земле, – тем, кого он своей борьбой спасал от палачей”. Одежду и другие вещи можно было приносить в универсальный магазин НК в Стокгольме, а деньги класть на специальный счет. Среди спонсоров были Ивар Олсен и Управление по делам военных беженцев (10 тыс. крон) и Амалия Валленберг.

Если дело Валленберга пока было известно в Швеции лишь в общих чертах, о нем помнили те, кто выжил в Будапеште. Двадцать первого июня еврейская община венгерской столицы организовала собрание, в программе которого был всего один пункт – воздать славу Валленбергу:

Мы видели, как узников отпускали на свободу, и своими глазами наблюдали счастье терпящих бедствие, когда среди них появлялся господин Валленберг и приносил облегчение. Нечеловеческим напряжением всех сил, не сдаваясь перед усталостью и подвергая себя всевозможным опасностям, он возвращал домой угнанных детей и освобождал стариков родителей. Мы видели, как он приносил пищу голодающим и лекарства больным. Мы никогда его не забудем и вечно будем благодарны ему и всему благородному шведскому народу, потому что шведский флаг даровал спокойный сон тысячам евреев, развеваясь над охраняемыми домами. Валленберг был праведником, да благословит его Б-г.

Председатель общины Микша Домонкош выступил с речью, в которой изобразил Валленберга чуть ли не мифологическим героем:

Об этом молодом человеке рассказывают легенды. Однажды в мучительные месяцы смертельной агонии он внезапно появился среди нас. Его худощавая фигура возникала повсюду. Он восстал против безумия, он заслонил собой пулеметы убийц. Он поднял руку в защиту жертв маршей смерти, чтобы остановить жаждущих крови дикарей и шведским флагом прикрыть осужденных на смерть. Быть может, когда-нибудь о нем будут рассказывать только легенды и следующее поколение не будет знать, что в этой истории правда, что в ней достоверно. Найдутся такие, кто будет сомневаться, и такие, кто улыбнется. Мы, свидетели тяжкого исторического времени, мы, выжившие, знаем, что этот скромный молодой швед – живая правда. Он как лев сражался за спасение жизни евреев, ему незнакомых. […] Валленберг был человеком, не знавшим покоя, фанатиком справедливости, проклятием для предателей-убийц, человеком, заботившимся о падших. Его присутствие ощущалось повсюду, где было опасно. Ему была безразлична собственная безопасность, он спорил, угрожал, ставил условия, он один стоил целой армии, когда выходил навстречу тупым палачам фашистского режима. […] Мы видели Валленберга в гетто. Он заботился о том, чтобы у всех была еда, заботился о нуждах детей. Он не знал, что такое отдых, не останавливался ни перед чем, не давал запугать себя никакой опасностью. […]