Борис Фрезинский - Судьбы Серапионов

Не знаю, звонил тебе Каверин или написал? Во всяком случае, книга Лунца будет, конечно, издана, но надо, чтобы она не стала какой-то ненужно полемической. Пусть она останется собранием произведений молодого талантливого, много подававшего надежд, литератора. Каверин добавил, что в Италии книга Лунца вышла, заключая только пьесы, и никакие его статьи не помещены. Напиши мне, пожалуйста, как ты относишься к этому варианту? Я получил творческий отпуск — мое переутомление достигло высшей степени — но я буду в Переделкине, а писать ты можешь в Москву.

22 сентября. ТИХОНОВ — СЛОНИМСКОМУ.

<���…> Вот уже осень на дворе. Листья летят и дни летят, и всякие дела тоже. Ну, с рукописью Лунца все стало в ином порядке. Я получил от Подольского текст обращения в Издательство. Подписанное и тобой, сам подписал и отправил Подольскому, а там уж рукопись возьмут из издательства и начнется работа над новым вариантом. Тут время терпит.

26 ноября. ТИХОНОВ — ПОДОЛЬСКОМУ.

<���…> Надо снять со сборника Лунца «Хождение» [1411] «Хождение по мукам» — рассказ-пародия Лунца; опубликован: Вопросы литературы. 1993. Вып. IV. С. 247–256. … Это было написано в пору молодости и носило характер злой, но шутливой пародии. Сейчас большей половины действующих лип этой пародии нет в живых и при этих обстоятельствах произведение это теряет всякий смысл, даже шуточный. <���…> Во-вторых, мне удивительно исчезновение М. Л. Слонимского из состава комиссии. Почему он ушел? М. б. есть объяснения этому? Мне было бы интересно, если бы я получил по этому вопросу какие-то объяснения.

30 декабря. ФЕДИН — СЛОНИМСКОМУ.

<���…> А что ты, Миша, скажешь насчет близящегося 1-го февраля? <���…> Независимо от каких-либо дат, надо снова обменяться впечатлениями от судьбы книги Лунца, пересмотренной ныне Подольским и не дождавшейся еще никакого ясного отзыва.

2 февраля. ТИХОНОВ — И. И. СЛОНИМСКОЙ.

<���…> 1 февраля — в день 50 летия нашей литературной молодости у меня хорошо посидели. Пришел Костя Федин и Ниночка [1412] Н. К. Федина, дочь писателя. . Больше не было никого. Вспомнили всех серапионов, старые времена, говорили о тебе и Мише, пили Ваше здоровье <���…> А мы посидели на даче хорошо, беседовали, как в добрые, старые годы и было что вспомнить. Воскресла Мишина комната в Доме Искусств, наши встречи, споры, дискуссии, наши забавы и «гостишки» и девушки, и все хорошее, что было приятно вспомнить.

24 марта. И. И. СЛОНИМСКАЯ — ПОДОЛЬСКОМУ.

<���…> Вы очевидно не знаете, что Михаил Леонидович очень болен и лежит в больнице. Никакими делами, в том числе и литературными, он заниматься не может.

25 марта. ТИХОНОВ — ПОДОЛЬСКОМУ.

<���…> По-моему, совершенно правильно, что Вы передали в ЦГАЛИ материалы, касающиеся жизни и творчества Л. Н. Лунца, так как там его литературное наследство сохранится для всех, кто захочет изучать его и писать о нем.

Вот он — апофеоз лунцевской истории! Начав с энергичного и пылкого желания издать книгу Лунца, снова, после десятилетий забвения, ввести писателя в русскую литературу, познакомить с его сочинениями новые поколения читателей, даже имени Лунца не слышавших, зубры Серапионова Братства завершили работу, занявшую несколько лет, тихой радостью в связи с передачей рукописи так и не изданной лунцевской книги в госархив. Особенно умилительна формула «для всех, кто захочет»! Что говорить о застойных временах, если и сегодня фонд Лунца в Российском госархиве литературы и искусства (бывший ЦГАЛИ), фонд, основанный С. С. Подольским, остается — по причинам несформулированным — закрытым. С особым тщанием там охраняются письма Слонимского и Федина С. С. Подольскому, хотя адресат этих писем не только не таил их, но наоборот, копии писем широко распространял среди своих знакомых, и теперь копии эти тоже попали в РГАЛИ в составе других писательских фондов и на них тоже распространяется неумолимый запрет.

Весь изнурительно долгий советский период архивные службы строжайше учили свои кадры их главной цели — хранить архивные фонды, хранить не для, а хранить от — от всех, кто хочет понять прошлое, чтобы помочь изменить к лучшему настоящее. Есть архивы, которые и по сей день верны этой заповеди.

Вернемся, однако, к основной канве событий; их осталось совсем немного.

В сентябре вышел девятый номер «Звезды» с воспоминаниями Каверина «В старом ломе» (после «ухода» Твардовского из «Нового мира» Каверин перестал там печататься и перешел в «Звезду»).

КАВЕРИН. Из главы «Друзья» (книга «В старом доме»).

В 1967 году Союз писателей СССР учредил комиссию по литературному наследию Льва Лунца — случай редкий. Едва ли не единственный. Ведь после смерти писателя прошло сорок пять лет. Эта комиссия, в которую вошли друзья Лунца — М. Л. Слонимский, Н. С. Тихонов, В. Б. Шкловский и я, — занялась, прежде всего, выяснением того, что написал Лунц и где напечатаны его произведения. Результат был неожиданным. Мы знали, что Лунц работал неустанно, энергично, с азартом. Но вся его литературная деятельность продолжалась только четыре года. Можно ли было предположить, что за это время Лунц написал двадцать пять произведений (вошедших, за немногим исключением, в составленный комиссией сборник). Это — четыре пьесы, большой киносценарий, рассказы, фельетоны, рецензии, статьи, эссе, не считая большого количества писем, иные из которых представляют собою те же эссе в эпистолярной форме. Сборник Лунца заключают статьи М. Горького, К. Федина, М. Слонимского, В. Шкловского, Н. Тихонова (Работа едва ли была бы закончена с успехом, если бы нам не помог секретарь комиссии С. С. Подольский) [1413] Звезда. 1971. № 9. С. 195. .

Далее следовал очерк о Лунце. Каверин умело использовал и те ничтожные возможности гласности, которые давала ему эпоха застоя, чтобы продолжить борьбу за книгу Лунца — он, понятно, очень надеялся, что внимательные читатели многотиражного журнала обратят внимание на его слова и будут публично спрашивать: где же книга Лунца? А тогдашняя власть простодушно открытых вопросов боялась.

5 октября. ТИХОНОВ — СЛОНИМСКОМУ.

<���…> Видел на днях Федина. Он держится ничего, бодро, его все-таки поставила на ноги больница и Барвиха, и он на даче в Переделкине. Мы с ним из тех редких зимогоров, которые проводят в Переделкино зиму <���…> Воспоминаний у нас с тобой ворох — тюки — стоит задуматься и они — целыми сериями перед глазами. Да, много мы видели, много мы прожили! Удивительно даже!

Ты прав, подымать дело Лунца сейчас рано. Самый сложный узел событий, самая трудная обстановка…