София Шуазель-Гуфье - Исторические мемуары об Императоре Александре и его дворе

Единственная надежда французов среди бедствий, которые они саки навлекли на себя, — Александр вызвал своим появлением в Париже сильнейший энтузиазм. Государь в сопровождении одного адъютанта гулял однажды инкогнито в Пале-Рояле Толпа узнала его и при восторженных кликах проводила его до дворца в Елисейских полях, где он остановился.

Генерал Заиончек провел часть своей жизни на французской службе. Это был один из самых выдающихся офицеров во французской армии. Наполеон очень уважал его.

Спокойствие.

Александр вникал в интересы всех своих слуг, без исключения. Встретив однажды в парке Царского Села баронессу Розен, муж которой, генерал на службе Его Величества, квартировал в этом городе, государь сказал ей: «Баронесса, я очень рад, что между вашим домом и моим вскоре состоится союз». Горничная баронессы Розен выходила замуж за пастуха, пасшего мериносов Его Величества.

Графиня Шуазеяь, вероятно, хотела оказать, что государь не любил Каннинга… потому что не придавать ему значения — было бы слишком большой ошибкой, даже принимая во внимание всевозможные различия в политических взглядах. Прим. французского издателя.

У императрицы Елизаветы были две дочери, которые умерли, когда у них прорезывались зубы.

Это особенно резко проявилось перед последним роковым путешествием его в Таганрог. Говорят, государь так был расстроен, прощаясь с семьей, с двором, что не мог сдержать своих чувств. При выезде из Петербурга он велел остановить карету и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на этот чудный город; и грустный взор его, казалось, посылал месту его рождения — последнее, печальное прости.

Добродетельный князь Гогенлоэ, искренно любивший императора Александра, совершил босой религиозное паломничество, чтобы вымолить исцеление государя, добродетелями которого он восхищался.

Несколько лиц упали в обморок, узнав о смерти Александра, между прочим его посланник в Дрездене г-н Ханыков, и другие опасно заболели. Граф Ожаровский, адъютант государя, при первом же известии о болезни Александра покинул Варшаву, где он в то время жил, и поспешил в Таганрог к своему умирающему государю. Он проводил останки его до Петербурга, — последняя дань верности, которую он неизменно выказывал ему при жизни. Приводя это проявление преданности, которое должно было бы найти более подражателей среди многочисленных лиц, удостоившихся особых милостей этого великого государя, я с искренним удовлетворением и, быть может, с чувством законной гордости привожу здесь польское имя.