Александр Бушков - Сталин. Ледяной трон

Давайте сделаем историко-фантастическое допущение. Представим, что летом сорокового, в аккурат когда разгорелась воздушная «битва за Британию» и решительно неизвестно еще, то ли вторгнется Гитлер на острова, то ли нет, в самом центре доброй старой Англии вдруг вспыхнуло восстание в Уэльсе, и горячие валлийские парни в большом количестве бегают с винтовками по горным тропкам, нападая на полицейские участки, армейские автоколонны и правительственных чиновников. Пользуясь непростой ситуацией, вспомнили вдруг, что они, собственно, к англичанам не имеют отношения, совершенно другой этнос, что они были независимыми, и не так уж давно, во вполне обозримой ретроспективе… Одним словом, даешь независимый Уэльс! Англичане, чемодан-вокзал-Лондон!

И как, по-вашему, реагировал бы Лондон? Вы всерьез полагаете, что начались бы дебаты в стенах старейшего в Европе парламента, что благообразные джентльмены со слезой умиления предлагали бы, памятуя о демократии и прочих «хабеас корпус», отпустить Уэльс восвояси и устроить по этому случаю вечеринку с фейерверком и девочками?

Вы полагаете, дело ограничилось бы «выселениями» валлийцев куда-нибудь на суровые климатом Оркнейские острова (ихнюю Сибирь)?

Если так, вы хреново знаете английскую историю – или совершенно запамятовали, как доблестные британские «красные мундиры» вели себя не только в Индии, но и в соседней Ирландии, населенной, вообще-то, белыми людьми… Напомнить, кто концлагеря придумал? То-то…

Люблю я вот уже сорок лет пылкой и беззаветной любовью великого писателя земли британской Артура Конан Дойля. Одной его книги у меня в библиотеке нет и не будет – той, что носит название «Англо-бурская война». Почитайте, может, и поймете причины…

Вернемся к Берии. Ради исторической объективности следует уточнить, что порой он и в самом деле бывал с людьми невероятно груб. Да что там, расстрелом грозил, открытым текстом, в каторгу упечь грозился…

Вот примеры. Весной сорок второго на одном из Ижевских военных заводов объявился вдруг генерал-лейтенант госбезопасности Ткаченко, с помпой отрекомендовавший себя в качестве личного представителя товарища Берии. И через несколько дней, потоптавшись по заводу, принес уже упоминавшемуся замнаркома Новикову целый манифест: он, дескать, выявил вредителей, которых нужно немедленно репрессировать, а директора завода, как слабого работника, необходимо немедленно от работы освободить. И так далее, и тому подобное, вплоть до «ценных творческих указаний» самому Новикову.

Новиков открытым текстом (а как же страх перед всемогущими «бериевцами»?!) объявил: чушь вы лепите, товарищ генерал-лейтенант, уж простите на худом слове…

Ткаченко шуранул свои ценные соображения в столицу, Берии. Берия позвонил Новикову, расспросил, как там на самом деле дела обстоят, а потом потребовал к телефону Ткаченко.

И вот тут-то, точно, рванулись из трубки семиэтажные маты – в адрес «личного представителя». Берия кричал, не выбирая выражений: «Я зачем тебя (многоточие) к Новикову послал – помогать или шпионить? Кляузы разводить (многоточие)? Я тебя за такие бумажки (многоточие) расстреляю!»

И выполз генерал из кабинета, едва живой от ужаса. И смылся с завода тихонечко, как варенье с клеенки, а там и вовсе из Ижевска исчез…

Пример номер два. Берия, в присутствии многочисленных свидетелей, распекает некоего проштрафившегося Н., совершенно недвусмысленным образом:

– Запомните, товарищ Н., у нас в тюрьме места много!

Кто таков Н.? Видный ученый, известный конструктор, директор завода?

Да ничего подобного. Очередной бюрократ, генерал МГБ, который не обеспечил то, что должен был обеспечить… (В тюрьму его, Берия, кстати, так и не посадил).

Все прочие «примеры хамства и палачества» Берии – того же разряда. Либо речь идет о тупых чиновниках, на которых не грех и рявкнуть, либо…

Вот вам очередная леденящая кровь история про то, как Берия едва не изничтожил писателя Фадеева – самим Фадеевым рассказанная. Поссорились они однажды с Берией у последнего на даче, хлопнул дверью Фадеев и побрел домой пешочком по подмосковному лесу. И тут, как в фильме ужасов, увидел машину, явно отправленную с дачи ему вдогонку: «Я понял, что эта машина сейчас собьет меня, а потом Сталину скажут, что я был пьян». Но не так-то прост Фадеев! Спрятался в кустах, дождался, когда проедет зловещая машина, а потом добрался пешочком до автобусной остановки.

Поведавши этот ужастик, наш добрый друг Млечин, к сожалению, не уточняет, какого цвета была машина. Черного, разумеется! Как ночь! А повдоль дверец светящейся краской выведено: «Фадеев, тебе кирдык!» И мертвые с косами из окон…

Ну, что тут скажешь? Отчего-то впоследствии товарищ Берия так и не причинил товарищу Фадееву никаких неприятностей – не то чтобы машиной сбивать вторично, даже выдолбленную тыкву со свечкой внутри под окно не подсовывал. А это позволяет предположить, что машину послали исключительно затем, чтобы отыскать в ночном мраке пьянющего главу всех советских писателей и отвезти домой, пока в болото не зарюхался. «Понял» он, видите ли, что машина его непременно сбивать будет. Слыхивали мы, писатели помоложе, от зубров, как глушил водяру тов. Фадеев, стахановец по этой части, и как чертей потом гонял шваброю…

А вот что сморозил в своих воспоминаниях академик Сахаров: «Он (Берия. – А. Б .) подал мне руку. Она была пухлая, чуть влажная и мертвенно холодная. Только в этот момент я понял, что говорю с глазу на глаз со страшным человеком. До этого мне это не приходило в голову, и я держался совершенно свободно».

Извините, но такое я комментировать отказываюсь решительно – даже матерно…

Между прочим, другой академик, физик, один из создателей атомной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда (значит, не особенный дебил?!) Я. Б. Зельдович, когда выпустили после смерти Сталина «врачей-убийц» и посадили на их место их же следователей, сказал Сахарову:

– А ведь это наш Лаврентий Павлович разобрался!

«С гордостью сказал», вспоминал Сахаров. Обратите внимание на слово «наш». Кто-то там чирикал, что все ученые поголовно, светлые прогрессивные умы, Берию боялись и ненавидели? А впрочем, писал же академик Александров (в свое время игравший в «атомном проекте» не более чем девятую-десятую скрипку), что Берия намеревался прислать за новехонькой атомной бомбой своих доверенных генералов, чтобы отвезли ее в Москву и пугали там соперников Берии на пути к власти! Серьезно, я не шучу! Именно так и писал, почитайте Губарева…

Академик Петросьянц оставил вполне объективные воспоминания: «Среди всех членов Политбюро и других высших руководителей страны Берия оказался наиболее подготовленным в вопросах технической политики и техники. Все это я знал не понаслышке, а по личным контактам с ним, по многим техническим вопросам, касавшимся танкостроительной и ядерной тематики. В интересах исторической справедливости нельзя не сказать, что Берия, этот страшный человек, руководитель карательного органа нашей страны, сумел полностью оправдать доверие Сталина, использовав весь научный потенциал ученых ядерной науки и техники, имевшийся в нашей стране. Он придал всем работам по ядерной проблематике необходимые размах, широту действий и динамизм. Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, умевшим доводить всякое начатое им дело до конца. Часто выезжал на объекты, знакомился с ходом и результатами работ, всегда оказывал необходимую помощь и в то же время резко и строго расправлялся с нерадивыми исполнителями, невзирая на их чины и положение. В процессе создания первой советской атомной бомбы его роль в полном смысле была неизмеримой».