Виктор Агамов-Тупицын - Круг общения

Олигарх Березовский отдавал предпочтение молодым женщинам в возрасте от 18 до 20 лет. Каждая из них была гораздо взрослее набоковской Лолиты, а Березовский старше Гумберта. Отелло годился в отцы Дездемоне, а Мазепа – дочери Кочубея. Все они – des noms du père, суррогаты фаллоса в терминологии Лакана. Не так давно приятель, которому за 60, попросил проанализировать его интерес к юным особам. Первое, что пришло в голову, – это синдром Фауста, тем более что Фауст и Мефистофель – сообщающиеся сосуды (сообщающиеся в рамках психической структуры личности). Есть мнение, что демонический искуситель вытеснен в подсознание, «структурированное как язык [этого] другого ». Скульптурный образ охотника возле павильона охотничьего хозяйства на ВДНХ – образ Фауста. Дичь, которую он держит в руке, дар Мефистофеля в обмен на «понятно что». Моему приятелю, как и Фаусту, казалось, что ум и талант (плюс послужной список) суть обменный фонд, конвертируемый в успех у женщин. Особенно в поздний период жизни, когда для реализации символических ценностей на телесном уровне необходимо более бескомпромиссное вхождение в роль Фауста со всеми вытекающими отсюда последствиями 186. Что я ему и посоветовал.

Быть может, это совет Мефистофеля? Если да, то я тоже нуждаюсь в терапии. Так или иначе, психоаналитик не должен давать советы, иначе он станет частью интриги, о которой писал Гете. Вопрос, почему красотки (едва достигшие совершеннолетия) так падки на символическое и почему они путают удовольствие от сублимации с удовольствием от «молодежного» секса или от какой-нибудь заурядной объектификации желания? Ответ подсказан орнитологией: курицы предпочитают петуха с избыточной плотностью гребешка, т. к. это означает повышенное содержание тестостеронов. В случае титулованных старцев непрерывное упоминание своих заслуг и педалирование собственной важности создает ощущение массивного гребешка. Символические тестостероны вводят в заблуждение либидо. Объект желания и нехватка реального оборачиваются подменой и того и другого.

Не последнюю роль здесь играет автоэротизм и, в частности, любовь к себе-в- другом , который становится объектом желания. Такие объекты воспринимаются как частичные, неполные, «недосотворенные». Дефицит полноты – повод для соучастия, чаще всего эротического. Вот почему, попадая в молодежный контекст, зрелость выдает себя за компенсационный ресурс, «необходимый» для преодоления парциальности. Либидо не нуждается в алиби – учитывая, что в случае старческих домогательств в адрес объекта желания, чей возраст не превышает 20 лет, геронтологическое «я» субъекта перевоплощается в ювенальное. Образ себя-в- другом на порядок «моложе» себя-в-себе, поэтому стареющий фавн (он же нарцисс) чувствует себя более чем комфортно в кругу юных существ, всегда уже им конституированных. Нарциссизм и когнитивный диссонанс суть вещи совместные.

Психическая активность регулируется двумя прнципами. Во-первых, принципом реальности. Во-вторых, принципом удовольствия. Принцип реальности не в ладу с нарциссизмом, т. к. нарциссизм поддерживает принцип удовольствия в состоянии короткого замыкания. Удовольствие становится автономным в той мере, в какой психический субъект проецирует его на себя. Казалось бы, нарциссизм опирается на аффирмацию извне, однако лица, заполняющие эту вакансию, всего лишь фантомы, конституированные в недрах нарциссистского «я». Нехватка реального одна из таких вакансий 187.

Нарциссизм – «осебячивание» другого в качестве объекта желания. Или осебячивание его нехватки. С одной стороны, психическое отклонение, с другой – «клинамен». Не менее важная тема – нарциссизм и дискриминация. Прежде чем к ней подступиться, необходимо понять, не противоречит ли нарциссизм презумпции «множественности» и переносится ли избирательная любовь к себе на любовь к ближнему? Можно ли назвать критику нарциссизма покушением на свободу выбора или же выбор самого себя в качестве эксклюзивного объекта желания является куда более радикальным ущемлением этой свободы? «Машин свободы не существует», – считал Фуко. «Свобода есть конкретная практика. Гарантией свободы является сама свобода» 188. Включая порядок букв: с, в, о, б, о, д, а.

Частичные объекты, отпавшие от «общего целого», не в курсе того, каким оно было в начале и было ли вообще. Сейчас мало кто помнит, что «вместо памятника Юрию Долгорукому на Тверской площади напротив Моссовета (Московского совета депутатов) раньше стояла совершенно другая скульптура – обелиск, в нижней части которого находилась статуя Свободы с точно такой же протянутой рукой. И так как она стояла напротив Моссовета, то в какой-то момент советская власть решила, что, если свобода занимает позицию „напротив“ Совета, значит, она „против нас“, что характерно для русских, которые всегда играли с языком. В качестве оригинала скульптор Андреев использовал статую Ники Самофракийской. Обелиск Андреева назывался Монументом Советской Конституции. Он был воздвигнут в 1918 году, а разрушен накануне войны. Статую Свободы добавили в 1919 году, а в 1941-м ее снесли, т. е. свергли» 189.

У свободы и демократии есть один существенный недостаток: их никогда не удавалось осуществить в той мере, в какой результат был бы адекватен проекту. Когда Госсекретарю Хилари Клинтон показали видеозапись изнасилования ливийскими повстанцами умирающего Каддафи, она отреагировала на увиденное возгласом «WOW». «WOW» – эмоционально-речевой жест. Если его поставить с ног на голову, получится английское MOM, т. е. «мама». Скорее всего, это статуя Свободы, тем более что в Америке за ней закреплен статус всеобщей матери. Если воспроизводство демократии – ее призвание, то вся надежда на непорочное зачатие. Благоприятный исход не гарантирован, т. к. с точки зрения неолиберального капитализма непорочное зачатие – разновидность услуг, отданных на откуп институтам лоббирования.

Слухи о том, что бессознательное (б) лоббирует наше сознание (с), тоже повод для размышлений. Обратная связь между ними существовала во все времена – c той только разницей, что теперь влияние special interests (специальных интересов) распространилось по обе стороны разделительной полосы (/). Количество лоббирующих инстанций увеличилось до такой степени, что б/с стало марсовым полем, где принято сводить счеты и стричь купоны. Понять, что такое художественная ценность и творческая репутация, невозможно без посредничества лоббирующих механизмов. Помимо того что бессознательное лоббирует «идеальную предметность» сознания, можно также предположить, что бессознательное структурировано как язык групп специальных интересов (special interests groups) и – в этом смысле – лоббировано модификациями « Другого с большой буквы» 190.