Мария Кашуба - Георгий Конисский

160

уничтоживший город, не рожден заново, а таился в балках строений, и, когда приблизились факелы, он будто бы вырвался на свет; или жабы, черви и другие гадкие твари, рождаемые трупом человека, были в его теле, когда он жил? Мысль же Платона — странная сказка: он учит, что формы из идей ее самой (материи), будто из источников, вливаются в материю как в хранилище. Ничто не выливается из ничего, разве пустые грезы, какие суть идеи Платона — мы показали это в логике (кн. 1, трактат 1, диспут 1, раздел 1).

Рассмотрим мысль самого Аристотеля. Он учит, что формы существуют до начала самой вещи, а не до ее действия, иначе ничто бы не рождалось, вообще бы не существовало, и природа могла бы творить; удерживаются формы в материи ее качеством, или способностью, и силой естественных причин, возбуждаются ее потенцией и будто из лона приводятся в действие и в совершенство. Чтобы разъяснить эту мысль, сначала необходимо выяснить, что значит быть качеством, или способностью, потом — как способностью, или качеством, вещи приводятся в действие. Итак, под способностью философы понимают тут или возможность нечто продуцировать, или давать материю для продуцирования и принимать продуцированное; по первому способу имеет способность или потенцию огонь для рождения другого огня и скульптор для создания статуи; по второму — полено, пригодная материя для продуцирования из себя огня, и серебро, из которого можно сделать статую. Значит, быть качеством, или способностью чего-то, понимается двояко: во-первых, оно может быть выведено из чего-то как из порождающей причины; во-вторых, можно из чего-то возникать как из соответствующей материи и быть в нее принятым. Когда Аристотель говорит, что формы перед своим продуцированием имеются в материи как способность, то надо понимать — по второму способу, т. е. могут быть продуцированы из материи и в ней храниться; при первом способе формы являются качеством, или способностью побуждающей причины. Здесь в обоих случаях нужно понимать естественную способность, т. е. заложенную в вещах природой […]

Слушая Аристотеля и всех других, согласных с ним, я кое-что понимаю из их толкований, однако не вижу вообще изложения вопроса и ничего, что я хотел бы знать, не постигаю […] Ибо, когда говорят, что формы не выводятся из ничего, то в этом убеждает и сам разум: если же учат, что формы выводятся из материи, то поступают правильно, однако, обучая этому, очень мало раскрывают, поскольку быть выведенным из материи — не что иное, как продуцировать форму вне материи и после этого присоединять ее к ней, но это происходит внутри самой материи. С этим я легко соглашаюсь, однако вопрос этим не исчерпывается. Я спрашиваю: в материи форма возникает тоже из ничего? Ведь одно — быть в материи, а другое — возникать из самой материи так, что сама материя или какая-то ее часть превращается в форму. Как тут мучаются интерпретаторы Аристотеля, можно видеть из их сочинений […]

162

Я говорю, что не могу придумать ничего правдоподобного о происхождении форм, и это признание следует считать выводом. Или необходимо, чтобы я это сказал для всех публично?

Диспут второй

ВНУТРЕННИЙ ПРИНЦИП ДЕЙСТВИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО ТЕЛА, Т. Е. ПРИРОДА

Известно, что необходимо действовать, и потому Аристотель, после того как сказал о принципах существования естественных тел, сразу говорит о принципах естественных движений, т. е. о природе и причинах. […] Здесь мы будем говорить о природе, являющейся внутренним принципом действия и будто домом для вещей, а именно: она обусловливает внутренние движения вещи и есть не что иное, как материя и форма, — это будет видно из сказанного ниже.

Глава I. ПРИРОДА; ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРИРОДЫ

1. Название природы, конечно, понимали по-разному; сначала — вместо самого бога, так, Сенека, глава римских стоиков в кн. 4 «Об обязанностях» говорит, что природа — не что иное как бог. Отсюда обычно философы берут определение природы; хотя сами не говорят по-латыни, одну называют natura naturans, другую — natura naturata, понимая под первой бога, год второй — сотворенные вещи. Во-вторых, природой считают сущность любой вещи, будь то субстанция или акцидент. в крайнем случае сущее разума; в этом смысле мы говорим, что определение есть предложение, раскрывающее природу вещи. В-третьих, [природой] называется разнообразие вещей; в этом смысле мы спрашиваем, есть ли то или другое в природе вещей, т. е. находится ли оно среди вещей. В-четвертых: [природа] воспринимается как естественные причины; в этом случае у философов имеются многие определения природы, когда говорится, например: природа зря ничего не делает, природа не терпит пустоты, бездействия и т. п. В-пятых, особенно у врачей: [природа] — темперамент, стойкий естественный дар человека; в этом смысле одни люди считаются меланхолической природы, другие — сангвинической, одни — одаренные, другие — нет. В-шестых, наконец, название [природы] воспринимается как рождение всего живого, и это понимание у греков и у римлян — первое и истинное. Ибо у греков природа φυσιζ от слова φυομαι — рождаюсь, и у римлян natura от nascendo. Но поскольку рождение начинается от внутреннего принципа, название природы подведено теперь к определению любого внутреннего принципа вещи, откуда, во-первых, всякая вещь имеет то, что она движется, живая она или неживая. Этим последним способом воспринятую природу Аристотель определяет так:

2. Природа есть принцип и причина движения и покоя в том, в чем она есть сама по себе, а не посредством акцидента. […] Природа есть принцип движения и покоя, это значит: какие вещи движутся, движение тех обусловливает природа, а какие пребывают в покое, их покой опять-таки обусловливает природа; и потому, движение ли, покой ли имеется в телах, им по своей природе надлежит двигаться или пребывать в покое […]

167

Глава II. КАКИЕ ЖЕ СУБСТАНЦИИ МОГУТ НАЗЫВАТЬСЯ ПРИРОДОЙ И ПРИНЦИПАМИ СКОЛЬКИХ ДВИЖЕНИЙ И ПОКОЯ?

1. Утверждаю, во-первых: первоматерии соответствует название природы, и она сама есть пассивный принцип всех изменений и покоя. Первая часть доказывается второй. Ибо если есть принцип всех изменений и покоя, в крайнем случае пассивный, то есть природа. Вторая часть доказывается: в материи совершаются все изменения, как-то: рождение, гибель, увеличение, уменьшение, деление и расширение, значит, материя способна ко всем изменениям и постоянна во всяком покое, поскольку он есть граница изменений. То же: первоматерия пригодна для всех форм, однако почти всякое движение есть дорога к форме, значит, она [первоматерия] пригодна для всякого движения […]

218

Книга вторая

Трактат I

МИР ВООБЩЕ

Диспут первый

Глава I. ЧТО ТАКОЕ МИР И ЕГО МАТЕРИЯ?

1. То, что греки называют χοσμοζ, римляне — mundus, в своем обычном значении определяет какую-то красоту, совершенство и порядок. Слово это […] своим названием обозначает различные миры […]