Михаил Байтальский - Тетради для внуков

Разоблачив троцкизм по линии антипартийной, "Краткий курс" переходит к другим сторонам, о которых известно меньше. Разбор настолько своеобразен, что я не могу не привести его полностью:

"На словах, т. е. в платформе, они высказывались за колхозное движение и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет коллективизацию недостаточно быстро, а на деле издевались над политикой вовлечения крестьян в социалистическое строительство, проповедовали неизбежность "неразрешимых конфликтов" между рабочим классом и крестьянством и возлагали свои надежды на "культурных арендаторов" в деревне, т. е. на кулацкие хозяйства".

Вот и весь разбор – восемь книжных строк. Из них следует, что излагать свое мнение в платформе – значит высказываться на словах. А "издеваться", "проповедовать" и "возлагать надежды" – это уже не слова, а некоторым образом дела. Перед нами образец высшей логики. Так в одном абзаце был разбит троцкизм в крестьянском вопросе.

Промышленности посвящено столько же:

"На словах, т. е. в платформе, они высказывались за политику индустриализации и даже обвиняли ЦК, что он ведет индустриализацию недостаточно быстрыми темпами, а на деле они охаивали решение партии о победе социализма в СССР, издевались над политикой социалистической индустриализации, требовали сдачи иностранцам в концессию целого ряда заводов и фабрик, возлагали главные свои надежды на иностранные капиталистические концессии в СССР".

Почти те же определения: "издевались", "возлагали надежды", еще "охаивали". И вновь возложение надежд объявляется не словом, а неким таинственным делом. Далее, для пущего устрашения изучающих историю коммунистов, одно обвинение – концессии – повторено дважды, в разных выражениях, превращаясь таким образом в два обвинения. Кроме того, студенты узнают, что троцкисты охаивали РЕШЕНИЕ ПАРТИИ О ПОБЕДЕ СОЦИАЛИЗМА, и охаивание это тоже объявлено не словесным высказыванием, а чем-то, происходившим на деле. С троцкизмом и в этом вопросе покончено.

Вчитайтесь же в обе цитаты (или достаньте книгу – стр. 277). Ведь ни в одной из них "Краткий курс" не оспаривает самих троцкистско-зиновьевских установок во внутренней политике, а лишь считает их чрезмерными ("высказывались за политику индустриализации и даже обвиняли ЦК в том, что он ведет ее недостаточно быстрыми темпами". О колхозах – то же самое, слово в слово). И больше об ошибках оппозиции по этим вопросам в "Кратком курсе" не говорится. Итак, какими доводами доказана неправота оппонентов?

Первый: написанная и размноженная платформа – это их слова.

Второй: другие слова, о которых не сообщено, где, когда и перед кем они произносились, – это их дела. Отсюда – несокрушимый логический вывод: дела и слова не сходятся, троцкисты лгут. "Краткий курс" так и резюмирует: "Это была самая лживая из лживых платформ оппозиции". Не нереальная, не антиленинская, как говорилось в ту пору, когда шла борьба с реальными троцкистами, а только лживая. И в доказательство приводятся такие нелепые словесные построения, что становится ясно: автор книги, И. В. Сталин считает нас, читателей, идиотами.

Можно извлечь из этой книги еще кучу примитивных и доходящих до абсурда рассуждений, выводы из коих неизменно бьют в одну точку: невозможно больше терпеть этих троцкистов, и для полного самоочищения лучше всего убить их. Утверждения лишены самых элементарных доказательств. Например, о НЭПе говорится так: "Троцкисты и другие оппозиционеры считали, что НЭП есть только отступление. Такое толкование было им выгодно, потому что они вели линию на восстановление капитализма" (стр.345). Но чтобы никто не мог проверить это утверждение, Сталину пришлось припрятать те письма Ленина, которыми оно опровергается. Теперь они опубликованы и каждой строкой опрокидывают тома сталинской лжи. Только мы не вчитываемся в них и – за давностью лет – не пытаемся сопоставить их с "Кратким курсом". Из недавно вышедших в свет стенограмм 12-го съезда, мы узнаем, что докладчиком по вопросам промышленности был на этом съезде не кто иной, как Троцкий, о чем "Краткий курс" сумел ловко умолчать. О роли Троцкого на этом съезде в нашем катехизисе имеется несколько иезуитски построенных фраз, из которых следует, что Троцкий, во-первых, капитулянт, во-вторых, что его сторонники (обратите внимание: не он сам, а его сторонники) "предлагали сдаться на милость иностранным капиталистам", в-третьих, "он не признавал на деле политики союза пролетариата и крестьянства". Опять "на деле"! Как только надо выдать белое за черное, так выскакивает магическая формула "на деле". Но о самом ДЕЛЕ – ни звука. Где, когда, с кем оно было, дело-то? Молчок.

Должен признаться, что до того, как взяться за эти записки, я в жизни не раскрывал "Краткого курса", чем очень гордился перед друзьями из шарашки. А теперь прочел с большим и, естественно, не холодным вниманием. Если сумеете достать, прочтите сами и скажите: не создается ли у вас представление, что ведущим, основополагающим тезисом этой книги является тезис: "Троцкий – не мой личный враг, боже упаси, он – враг партии, рабочего класса, всего народа и социализма", а единственная цель этой книги – оправдание массовых убийств? Все идеологические операции сталинизма преследуют ту же цель: подвести теоретическую базу под действия воркутинского Кашкетина и колымского Гаранина, под процессы 1936-38 годов, под кирпичный завод, где расстреляли Гришу Баглюка и его товарищей. Цель ясна – обелить палачей перед судом истории.

Из истории мы знаем, что иногда удается обмануть миллионы людей – не навек, но на большой срок. Стоит это бешеных денег. Сжигаются горы литературы, одновременно печатаются другие горы. По радио передаются моря слов, которые капают и капают в мозги, треща одно и то же: тро-тро-тро-тро. Все та же мысль: Сталин спас революцию, что подтверждено его же свидетельскими показаниями. Сталинизму мнится, что суд истории похож на его показательные процессы, только те служили обвинению, а этот – оправданию. Каждый даст наилучшую характеристику себе и своему хозяину. Хозяин даст блестящую характеристику себе и тем из своих слуг, которых он решил не уничтожать. Суд удалится в совещательную комнату и подпишет заготовленную заранее бумагу с грифом "Согласовано"…

Убедить подраставшую молодежь в правоте своих убогих теорий Сталин не мог по причине их убогости. Оставалось одно: оглупить ее, эту молодежь, ограбить ее сознание, монополизировать в своих руках, все оценки, все мысли, все суждения по любому вопросу. В последние годы жизни Сталина усилился не культ его личности сам по себе – усилилось наступление на умы людей и определилось направление главного удара: против мыслящих.