Анатолий Корольченко - Генерал Скобелев. Казак Бакланов

Академия! О ней мечтали многие офицеры, но далеко не каждый удостаивался чести попасть хотя бы в кандидатские списки на поступление. Сама академия находилась в Петербурге, но лагерь ее в нынешнем году разбили в северо-западном краю, наиболее характерном для европейского театра военных действий.

В ожидании экзаменаторов офицеры разбрелись по высокому берегу, сдержанно-напряженные и не очень шумливые. Старший группы, штабс-капитан, достал портсигар, постучал по нему папироской и покровительственно сказал чернявому офицеру:

— Расскажи-ка что-нибудь забавное. Отведи шуткой от души тяжесть. — И тут же обратился к уткнувшемуся в книгу поручику. — А вы что же, Скобелев, сторонитесь?

— Прошу вас, господа, без меня. Премудрая книга, — ответил тот высоким, с легкой картавинкой голосом.

Поручик русоволос, почти на полголовы выше штабс-капитана, грудь неширока, слегка покатые плечи.

— Скобелев покоряет стратегию, — сострил кто-то.

Офицер оторвал взгляд от книги: глаза карие, спокойные, чуть, насмешливые.

— Ну, хорошо, не будем мешать.

Чернявый поручик начал было рассказывать что-то затейливое, но из леса выкатилась коляска, и офицеры всполошились.

— Господа офицеры, ко мне! — подал команду штабс-капитан. — Станови-ис-сь! Смирно-о!

Все замерли. Слышался лишь храп коней да постукивание колес экипажа. С коляски сошел полковник, молча выслушал рапорт, оглядел строй.

— Итак, господа, сегодня вам предстоит выдержать последнее испытание. Задание всем одно: здесь на участке от изгиба Немана, — полковник указал рукой на отдаленный поворот реки, — до луговины найти удобное место для переправы кавалерийского отряда.

На полковнике все сияло: и твердые голенища высоких сапог, и козырек чуть набок надетой фуражки, и позолоченные пуговицы ладно сидевшего мундира с аксельбантом у плеча.

— Напоминаю, господа офицеры, что оценка избранного вами места будет определяться с учетом скрытых к реке подходов, наличием возможных неприятельских сил на противоположном берегу, глубиной реки и других моментов, которые могут повлиять на успех предприятия.

Полковник говорил хорошо поставленным голосом, гладко, заученно и было ясно, что повторял он все это много раз, облюбовав именно эту высоту, откуда открывался вид на реку. Задача имела утвержденное раз и навсегда решение, в котором учитывались все положительные и отрицательные факторы. Получить высший балл мог только тот офицер, который в точности повторял известное полковнику решение: оно заключалось в том, что отряд нужно было вывести к берегу в полуверсте ниже их местонахождения, где река разливалась, образуя плес, и где лошадям не пришлось бы плыть.

— И еще, господа. Оценивать ваше решение будет сам генерал Леер.

— А кто он такой? — подал голос чернявый офицер.

— Леер? Вы не знаете Леера? Это не делает вам чести. Генрих Антонович Леер — знаток военного дела. Им написано много книг, не говоря уже о статьях. В том числе учебник тактики для военных училищ. Он — профессор. Ныне возглавляет в академии кафедру тактики и стратегии. Тот, кто будет зачислен в число слушателей, непременно будет иметь счастье слушать его лекции.

Полковник достал из кармана часы, щелкнул крышкой.

— Надеюсь, задание ясно? Итак, по коням! Работать самостоятельно. Через два часа собираемся на высоте. К этому времени генерал Леер приедет сюда. За дело, господа!

— Поехали, Скобелев, — садясь на коня, предложил штабс-капитан.

— Поезжайте. Я задержусь, — ответил поручик.

Была та пора, когда лето еще не ушло, а осень не набрала силы, хотя и зримо напоминала о себе. День выдался солнечным, но чувствовалось холодное дыхание, позолотившее рощу. И над сонной рекой лениво курился белесоватый туман.

Все уехали, а Скобелев, привязав к дереву лошадь, достал из полевой сумки карту и углубился в ее изучение. Потом долго рассматривал реку на всем видимом ее протяжении.

От высоты к Неману вела тропа, и Скобелев верхом спустился по ней, долго вглядываясь в противоположный берег, где почти вплотную к воде подступал сосновый бор. Река здесь была намного уже, чем та, у плеса, но глубже.

Он недолго постоял, о чем-то размышляя, потом спрятал в полевую сумку карту. Выбрав кочку потверже, тщательно вымыл сапоги, очистил палочкой от грязи шпоры. Холодная вода обжигала холодом.

По той же тропе поручик поднялся наверх, привязал лошадь к дереву и снова углубился в книгу.

Был полдень, когда из лесу показались коляски. Скобелев поспешно захлопнул книгу и вскочил.

— Поручик Скобелев! Вы готовы доложить свое решение? — полковник смотрел недобрым взглядом.

— Так точно, готов! — отдавая честь, офицер лихо щелкнул каблуками, звякнув шпорами.

Вслед за полковником с коляски сошел плотного сложения, несколько медлительный в движениях генерал.

— Готовы? — щуря глаз, переспросил полковник. — А мне кажется, вас больше интересовала книга, чем задание. Вы даже не соизволили покинуть этой высоты. Как это нужно понимать?

— Я сделал свой выбор на данном участке.

— Что-о? Это место? Ну, знаете, поручик… Я должен вам сказать, что это место далеко не лучшее, более того, оно неблагоприятно для переправы. Я расцениваю ваше решение как совсем неудачное.

— Осмелюсь с вами не согласиться. Я учитываю законы тактики.

— То есть как? — в голосе полковника чувствовалось раздражение. Как может этот мальчишка-поручик, хотя и с наградами на мундире, не соглашаться с ним, полковником, преподавателем академии!

Стараясь сдержать себя, поручик стал объяснять:

— Вы заявили, что данное место является для переправы неблагоприятным. Такого же мнения, надеюсь, будет и неприятель. Следовательно, он оставит это место без должного внимания и надежного прикрытия. Это как раз и есть выгодные факторы для успешной переправы нашей кавалерии.

Стоявшие поодаль офицеры из числа кандидатов были удивлены дерзостью своего товарища и уверены, что судьба его решена.

Генерал, глядевший на заречную даль, на селение с кирпичными и островерхими мызами, при последних словах офицера обратился к нему:

— Вы из какого полка, поручик?

— Из лейб-гвардии Гродненского гусарского, ваше превосходительство.

— Знаю полк, хороший полк. — И перевел взгляд на саблю офицера, эфес которой украшал знак ордена Святой Анны с надписью в сердечке «За храбрость». — За что, поручик, удостоились?

— За разведывательный поиск.

— У вас прекрасное начало службы, но вы можете его испортить. И близки к тому. — Генерал пожевал тонкими губами. — Каковы же доводы в пользу вашего решения? Доложите, послушаем.

— Решая задачу, я исходил из той обстановки, когда командир лишен возможности выбрать удобное для переправы место. Он должен думать не об удобстве, а о победе, Это ведь главное. А наибольший успех его ожидает здесь.