Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

С 1729 года активным помощником Орлика становится его сын Григорий (Грегор). Вопрос о преемнике польского короля Августа II еще раз расколол Европу. Среди ярых сторонников кандидатуры Станислава Лещинского (кроме Франции и Швеции), разумеется, был и Орлик. В Варшаве даже состоялось тайное совещание французского посла де Монти со сторонниками Лещинского, в результате которого Григория Орлика отправили в Париж. Там ему удалось привлечь интерес французских верхов к украинским делам, и его послали со специальной миссией на Восток. Приехав в Порту, он инкогнито встретился с отцом в Салониках.

Реалии были весьма далеки от лучезарных планов Орлика. В этом он лишний раз убедился, когда некий православный епископ (видимо, грек) отправился к запорожцам, все еще проживавшим в эмиграции, для сбора пожертвований. Епископ привез к ним и личное обращение «гетмана Орлика». Позднее он рассказывал, что письмо это смогли прочитать только на следующий день, ибо выжидали, пока запорожцы «протрезвеют». Когда же все-таки казаки собрались в «круг», то лишь немногие из них выслушали орликовское письмо с уважением, сняв шапки и выражая благодарность, что «пан гетман» их не забыл. Другие же («пьяницы», по выражению епископа) напали на священника и его служащих и прогнали их прочь. Епископу пришлось бежать на «чайке» 45. И хотя потом атаман казнил заводил (за что получил похвалу от крымского хана), этот эпизод ярко характеризует настроения запорожцев-изгнанников, на которых Орлик возлагал такие большие надежды.

Вероятно, сам гетман-изгнанник уже осознал тщетность своих планов. По крайней мере, в июне 1732 года он под великим секретом сообщает в своем письме к сыну Григорию, что запорожцы склоняются к России 46. Но, как известно, надежда умирает последней, и Орлик с радостью воспринимает сообщение Григория о наличии почти сорока тысяч запорожцев в Бессарабии, Молдавии и Крыму. Правда, они ведут жизнь бродяг и «уже не помнят ни своего прошлого, ни своей славы», но, по мнению Григория, из них можно создать хороший полк 47.

В феврале 1733 года умер Август II. Орлик и его сторонники надеялись использовать это событие в свою пользу, тем более что Станислав Лещинский стал новым польским королем. В его поддержку была образована конфедерация, в нее вошли многие магнаты и шляхтичи. Началась активная борьба за власть.

В этих условиях в 1733 году Анна иоанновна разрешила восстановить Запорожье, и в начале 1734 года запорожцы вернулись на старые пепелища, основав Новую Сечь. Это был еще один удар для Орлика, который через Францию пытался добиться от султана разрешения выехать к запорожцам. Он смог отбыть из Салоников только в феврале 1734 года, но было уже поздно. Запорожцы ушли, а посланное им вдогонку письмо не могло изменить ситуацию.

Обращаясь к запорожцам, Орлик ссылался на присягу, данную «вольным рыцарством» Мазепе и Карлу XII в том, чтобы бороться за независимость Украины. Предупреждал он их и о том, что после окончания войны с Османской империей они будут больше не нужны российскому правительству (так, в принципе и получилось при Екатерине II, после походов Потемкина): «...как только закончится война, что будет с вашими милостями добрыми молодцами, какое несчастье и погибель с вами случится (чего вам не желаю) – сами на себе испытаете и пожалеете, что сейчас так бездумно и глупо поступили, не оглядываясь на задние колеса» 48.

Ответ запорожцев (а письмо Орлика, согласно традиции, читали на общем собрании – коло) был однозначен. Они описывали свою тяжкую жизнь под властью хана и справедливо указывали на совершенную несостоятельность татар в качестве союзников в войне. Штурмовать крепости они не умеют, а только набирают полон и грабят население.

Это был окончательный разрыв запорожцев с Орликом, ставший для него тяжелым ударом. Крайне негативно к переходу запорожцев на службу к русской императрице отнеслись во Франции, в Османской империи и Крыму. Гетманское звание теперь уже полностью теряло свое значение.

Тем не менее нельзя согласиться с мнением французского историка Д. Бовуа, что все надежды и планы Орлика были сплошной химерой. Украинское население Правобережья не оставалось безучастным свидетелем происходящего, хотя имя Орлика и не было там популярно.

Жители этого остававшегося под властью Польши, региона Украины были крайне враждебно настроены к полякам. Практически вся ситуация вернулась там к положению, которое имело место еще до восстания Богдана Хмельницкого: доминирование польской шляхты, террор католиков и униатов по отношению к православной церкви, запрещение казачества (оно было уничтожено на Правобережье после окончания Северной войны). Правда, и Речь Посполитая была уже далеко не та, что раньше.

Когда русские и украинские войска для борьбы с партией Лещинского вошли в Правобережную Украину, это послужило сигналом для массового восстания под предводительством Верлана, сотника надворных казаков князей Любомирских. Приняв звание наказного казацкого полковника, он поднял восстание в Шаргороде (Винницкая область), охватившее в 1734 году Киевское и Подольское воеводства.

Восстание это стало первым в череде так называемых гайдамацких выступлений, проходивших под национальными и религиозными лозунгами. В них принимали участие крестьяне, мещане, бывшие казаки. Активную поддержку гайдамакам оказывали запорожцы. Причем казацкая идея была очень популярна на Правобережье. Восставшие верили в грамоту императрицы Анны иоанновны, якобы призывавшую крестьян истреблять ляхов и евреев и формироваться в казацкие полки. Гайдамаки взяли Броды, их отряды проникали в окрестности Каменск-Подольска и Львова.

Между тем Россия и Австрия выставили на польский престол кандидатуру Августа, сына покойного короля Фридриха. Лещинскому пришлось бежать в Гданьск. Украинское население считало приход русских войск предвестием освобождения от ненавистных поляков. Но после утверждения на троне Августа III русские войска сами занялись усмирением восставших. Верлан с полковниками сформированных им полков ушел в Молдавию, другие гайдамаки укрылись в запорожских владениях.

Это восстание гайдамаков (как и все последующие) показало, насколько на самом деле Орлик был далек от реалий Украины 30-х годов XVIII века.

Его попытка собрать собственное войско объединила всего около двух тысяч казаков. Тут были все те же старшины – Мировичи, Иван Герцик, Федор Нахимовский, пехоту возглавлял Савва Чалый. Орлик базировался в Бендерах и ждал начала войны. Но деньги заканчивались. В результате пехота ушла в Россию, а конница – в Польшу. К 1735 году у Орлика оставалось всего сто пятьдесят человек.