Олег Иконников - Большая Медведица

— Любимая теща, внука принимай, — сверкая золотом коронок, передал он ей ребенка, — а я на работу смываюсь, отпустили только до обеда.

Поцеловав ямочку на щеке жены, Святой упал в тачку.

— Теперь до гаража Управления торговли и ты свободен.

— Олежка, переоденься!

— Некогда, Леночка.

— Близких друзей можешь вечером пригласить, я торт испеку.

— Друг у меня только один, — уже из тронувшейся машины крикнул Святой, — но тот, к нашему счастью, две недели назад со своей матрешкой на Черное море улетел.

Пропустив выезжающее с ограды такси, возле весело обсуждающих свои нелегкие проблемы женщин, остановился обшарпанный горбатый «Москвич», принесший от легкого на помине Дымка телеграмму и вместо торжественного ужина, Олег с напросившимся в город Максимом, до поздней ночи проторчал на центральном переговорном пункте. С затерянным в Украинской глубинке Лисичанском не соединяли очень долго и, когда Максимка заклевал носом в полированный столик зала ожидания, Святой подхватил парнишку на руки, и направился к выходу.

— Квитанция номер шестьдесят три, пройдите во вторую кабинку. Вас вызывает Лисичанск, — остановил его бодрый голос динамика.

«Вот сучка, пока пацана мне не заморила, не крикнула», — придерживая сладко причмокивающую голову старшего сына, повисшую на его плече, Олег зло сдернул с рычага телефона трубку и сразу заорал: — Ты бы, засранец, еще в пять утра меня с постели поднял…

— Гражданин, успокойтесь, вас все равно не слышат, — перебил его писклявый голосок телефонистки, после чего в перепонке уха треснул знакомый Серегин бас: — Алло! Как слышишь?!

— Не ори, мудила, Макса разбудишь.

— Понял, — не обращая внимания на просьбу приятеля, продолжал брызгать слюной, словно за ним гонится милиция, на другом конце страны Дымок, — у меня все ништяк! Накладочка, правда, непредвиденная вышла, вследствие чего я без копейки остался.

— Ты что там, деньгами печи топишь? — удивился Святой.

— Хуже, у Любкиных родителей, оказывается, кроме нее еще девять детей на иждивении!

— Гордись, теща — героиня, прикидываешь? Не каждому такое счастье на голову сваливается, а только избранным, и то не каждый день.

— Горжусь, но с утра пораньше я этой прорве тележку колбасы закупаю, а через час они ее уже кончают. Надеюсь, теперь ты меня понимаешь? Филки, как будто пылесосом из карманов повытянуло. Выручай, братан! Пригони хоть рублей двести!

— Да не вой ты, как волк на луну, завтра телеграфом отправлю. Теперь тебе миллионы красть придется, чтобы такую армию прокормить.

— Смеешься, гад, а я не знаю, как отсюда вырваться.

— Ну, ладно, придурок, разбег. Прилетишь, сразу ко мне прись.

Тем временем, обеспокоенная долгим отсутствием мужа и сына, в наброшенной на плечи материнской шали, Лена караулила их в увитой хмелем беседке, но подошли они все равно незаметно.

— Извини нас, мать, что нехорошо все так получилось, — закружил ее Олег на руках — торт готов?

— Как будто он тебе нужен.

— Максим, рубать хочешь?

— Хочу.

— Беги к бабушке и тащи сюда, что они там для нас выпекли.

— Здесь будем кушать, — обрадовался сын, — темно же?

— Не боись, Кибальчиш, мимо рта не пронесем. Главное, на лестнице аккуратней, — крикнул ему уже вдогонку Святой — нормально все, Ленка?

— Раз вернулись живыми и здоровыми, значит, нормально!

Спустя три дня, громкий стук в окно разбудил Олега и напугал кормящую малыша Лену.

— Сколько время? — нехотя выполз он из-под покрывала.

— Два часа, — ответила жена, глянув на будильник, стоящий под вечно горящим торшером.

Прошлепав босыми ногами до входных дверей, Святой провернул в замочной скважине ключ.

— Привет! — накинулся на него Серега, — я прямо с аэропорта!

— Заткнись, а то я тебя придушу.

— За что? — немного обиделся он.

— Игорешка бай-бай делает, а ты окно вышибаешь.

— Извини, я же не в курсе, что ты его домой забрал. Чайник ставь, жрать охота.

— Вали на кухню, там разберешься, что к чему — Олег пошел умываться.

Горячий еще чайник, в воде которого Лена совсем недавно подогревала бутылочку с детским питанием, сразу зашумел. Вспоминая невзрачный прокопченный угольной сажей маленький шахтерский городок, Дымок стал, как обычно, причесывать: — Сады белые-белые, словно мукой посыпанные, грушами только поросят кормят. Дороги, как стрела. На «Икарусе» всего тридцать минут до моря летишь.

— По ходу, ты из страны чудес сорвался? — сел за стол Святой.

— Ты жуй, давай, шустрее только, а том не на работу раненько вставать.

— О кей, я почти набил требуху, — согласился подельник — где почивать прикажете?

— На раскладушке. Помягче нар, надеюсь?

— Без сомнения, спокойной ночи, братка. Отдохни путем, а то тебе целый день вкалывать, да потом еще целую ночь воровать.

— Опять?

— Так мне Любашке «капусты» нужно отправлять, ей ведь к любимому мужу надо на что-то добираться. Подмогнешь?

— Довод, конечно, веский, поэтому базара нет. Куда от тебя, демона, притыришься?

В автохозяйстве Серега был уже свой в доску. Пока Олег получал путевой лист в диспетчерской и мерил в кабинете врача давление, он долил в двигатель масла и подогнал грузовик к воротам.

— Выпуливайся, — разрешил ему с кустистыми седыми бровями механик.

— Куда двинем? — деловито поинтересовался Дымок у хлопнувшего дверкой с пассажирской стороны приятеля.

— Сначала на овощебазу, оттуда сорок мешков лука с картошкой заберем и потом все эти причиндалы в коопторг, что по Новобульварной находится, утянем.

— Ясно море.

Гонять тачки Серега умел, но правил не знал совершенно и на железнодорожном переезде, махнув полосатым жезлом, машину прижал к обочине зеленый с виду сержант. Дымок выхватил из нагрудного кармана рубашки Святого кожаный портмоне, в котором лежало водительское удостоверение друга и с радостной улыбкой на морде, вылез из-за руля шедшему навстречу гаишнику.

— С добрым утром, командир, что случилось?

— Переезд имеет право пересекать любой вид транспорта, но в одиночном порядке, вам это известно?

— Женюсь в субботу, начальник. Не порть настроение.

— Поздравляю, — на каменном лице не дрогнул ни один мускул, — но это не повод для нарушения правил, — и он, щелкнув компостером, сделал в талоне предупреждений первую, и пока единственную за год безупречной работы Олега, дырку.

Понимая, что накосопорил, груженный овощами грузовик к магазину Серега подогнал как надо. Пока благоухающие тройным одеколоном двое небритых мужиков в засаленных черных халатах, кряхтя, таскали в полуподвальное помещение коопторга увесистые мешки, Дымок успел позубоскалить с рыженькой продавщицей и заодно прошвырнуться по всем закоулкам торговой точки.