Булач Гаджиев - Дочери Дагестана

Роза Люксембург-Цудахарская делегировалась в Москву на совещание председателей Советов, выдвигалась в президиум, в 1950 году ее избрали депутатом Верховного Совета Дагестана. По приезде из столицы она делилась своими впечатлениями по телевидению, отчитывалась перед своими земляками в Цудахаре.

… Жила в Цудахаре женщина с интересной судьбой, которую как бы предсказали ей в день ее рождения. На первых порах у Розы Люксембург и в личном плане все складывалось как нельзя удачно. У нее было не только необычное для наших мест имя, но и яркая внешность. Мимо такой девушки никак нельзя было пройти. Обязательно оглянешься, захочется заговорить, услышать голос юной красавицы. И голос у нее был мягкий, ласковый, а улыбка – потрясающей.

Но всему, даже очень хорошему, приходит конец, не предусмотренный никакими решениями и постановлениями пусть и самых высоких инстанций.

Розу Люксембург выдали замуж за родственника. Остается тайной, почему он, имея женой первую красавицу аула, заимел в Москве новую семью, мало того, вовсе переехал туда. Цудахарка, оставшись одна с дочерью, дала себе клятву, что отчима для дочери в дом не приведет. Кто только ни домогался ее руки, ни подступал с самыми выгодными предложениями, однако Идрисова не дрогнула, не поддалась сладким речам и фантастическим обещаниям. Она не решилась испытывать судьбу во второй раз. Пожилые жители аула в один голос утверждали, что она настоящая цудахарка, где повторное замужество считалось чуть ли не позором.

…Летом 1978 года в Цудахаре меня познакомили с ней. Мы встретились в канцелярии сельсовета. Передо мною сидела средних лет женщина, усталая, но с лицом без единой морщинки, с почти идеальными чертами лица. С нее можно было бы рисовать цудахарскую мадонну. Я наговорил ей кучу приятных комплиментов и задал массу вопросов.

Вопросы мои иссякли, и я на всякий случай задал еще один:

– Какой был ваш самый счастливый день?

– У меня, – будто стон вырвался из груди ее, – не было ни одного счастливого дня.

– У такой женщины? – откровенно удивился я. – У такой красавицы?

– Бывали, конечно, – начала было она, но тут же умолкла. Кругом стояли, разговаривали сельчане. Отдельно продолжить с ней разговор у меня не было возможности, а Роза Люксембург-Идрисова или не догадалась, или не решилась чужого мужчину пригласить к себе в дом, где она жила с дочерью – врачом, которой посвятила всю свою жизнь без остатка. Так на полслове я и расстался с ней.

После победы советской власти в Дагестане штаб одной из частей XI Красной армии обосновался в Нижнем Дженгутае. В основном работали русские. И вот они в 1921 году создали детский дом для сирот кумыкского аула. Красноармейцы подобрали среди них и Амира Курбанова, отец которого погиб на войне, а мать скончалась еще раньше от какой-то хвори.

А. Х. Махарадзе. Буйнакск, 1926 г.

Собралось 28 детей. Жили они в бывшем доме какого-то богача, питались и одевались за счет государства. В 1923 году детдом перевели в Буйнакск. Через год детдомовцев в торжественной обстановке приняли в пионеры. Принимала их Анна Харитоновна Махарадзе. С первых шагов она приучала детей к труду, самообслуживанию. Свободное время отдавала развлечениям. Любимейшим занятием было участие в спектаклях. Первой пьесой, поставленной на русском языке, стал «Мишка-папиросник». Постановщиком и режиссером была та же Махарадзе. Главную роль исполнял Амир Курбанов. С целью разведки из осажденного Парижа он пробирался в лагерь версальцев. В другом спектакле он изображал дикаря-африканца.

С этого началось. Амир Курбанов стал знаменитым артистом, написал более 10 пьес, которые с успехом шли и идут на дагестанской сцене. Кроме того, он автор нескольких книг. Как мне признавался Амир Курбанов, он никогда не забывал Анну Харитоновну Махарадзе, стоявшую у истоков его увлечений, определивших всю его последующую жизнь.

Ее влияние на себе ощутили доктор исторических наук Г.-А. Даниялов, бывший министр просвещения М. Меджидов, бывший директор женского пединститута Х. Кабидова, герой Великой Отечественной войны Абусаид Исаев, погибшие на фронте Д. Бекбулатов и О. Магомедов, главный архитектор МВД СССР А. Алхазов и многие, многие другие…

Анна Махарадзе, стройная, смуглая, с непокорными завитками на висках девушка, родилась в Махачкале. Отец ее, Харитон Махарадзе, в 1909 году приехал из Грузии в Порт-Петровск и служил на железной дороге телеграфистом. Мать – Надежда Николаевна, обрусевшая немка, 26 лет проработала вместе с мужем.

В 1924 году Анну Харитоновну обком комсомола направил в Буйнакск в качестве старшей вожатой. В следующем году жители города торжественно встречали немецкую коммунистку Клару Цеткин, которая приехала с молоденькой переводчицей на легковой машине.

Амир Курбанов

По случаю приезда К. Цеткин на городской площади состоялся большой митинг. На импровизированную трибуну, где были руководители Буйнакска, Клару Цеткин под руку сопровождали вожатый детдома № 2 Франц Мичко и секретарь профтехучилища Яков Ханукаев.

Гостья была в простой одежде: куртка, юбка, туфли на низком каблуке. Гладко причесанные волосы были тронуты сединой, и легкий ветер играл ими. Гладила ребят по голове, некоторых обнимала, промокнув глаза платочком, что-то шептала им на немецком языке.

С трибуны Клара Цеткин произнесла речь. Ее голос долетал до высоких стен Андреевского военного собора и замирал в пустотах двух колоколен. Ее спутница делала перевод. Мы точно не знаем, о чем говорила Клара Цеткин, может, о борьбе мирового пролетариата против капитала, о текущем моменте, о Дагестане, но выступление она закончила такими словами: «Яшассын юные ленинцы!» Ее слова были адресованы доброй половине площади, алевшей красными галстуками.

Ответное слово произнесла Анна Махарадзе.

– Сколько их у вас? – поинтересовалась Клара Цеткин.

– Восемьсот! – доложила командир дивизии пионеров Анна Махарадзе. Крики «ура» и горячие аплодисменты раздались над площадью, когда А. Махарадзе стала повязывать красный галстук высокой гостье. Грохот духового оркестра заглушил все вокруг.

В городе было два отряда. А. Махарадзе создала третий отряд, который собирался на свои сборы в расположенной на главной улице бывшей гостинице Кряновых. В пионеры принимали по просьбе самих ребят. Согласие родителей на их вступление в организацию должно было быть обязательным. Ребят знакомили с правилами пионеров: помогать старшим, не пить и не курить, не обманывать, учиться, а затем работать и т. д.