Булач Гаджиев - Дочери Дагестана

Гимринец Али Джахпаров имел близ слияния Аварского и Андийкого Койсу хутор Салахур с обширным садом, рогатым скотом и двухэтажным домом. С Патимат у него росли пятеро сыновей и единственная дочь Халимат. Дети росли в спокойной обстановке, без дергания, криков и рукоприкладства.

Во время войны, когда мобилизованные проходили мимо их хутора, Патимат непременно давала им кров и пищу, пела грустные песни о старине, плакала, будто родных детей провожала неизвестно куда. Таким же сердечным был и Али.

Халимат начала учиться с 7-летнего возраста. И эта крошка ранним утром, а зимою еще до восхода солнца по горной дороге торопилась в Гимры, чтобы поспеть на уроки.

В пути можно было петь во все горло, можно было с размаху бросить в Койсу камень, сорвать цветок, стыдливо прячущийся у обочины, выковырнуть кусок настоящей серы из скальной породы. Халимат прыгала с камня на камень с легкостью канатной плясуньи. В общем, беззаботная для хуторской девчонки жизнь. Однако она не подозревала, что счастье капризно.

Детство Халимат закончилось в тот день, когда скончалась мать. Отец завел новую семью. Не смирившись с происшедшим, Халимат с братом Али переехали в Буйнакск. На этом образование юной гимринки завершилось. Надо было зарабатывать на жизнь. Если заглянуть в ее трудовую книжку, то отметим названия таких производств, как БКЗ, Аварский театр, трикотажная фабрика. И все это вперемежку с болезнями и рождением пятерых детей.

Еще живя на хуторе, Халимат увлекалась рисованием, сочиняла незатейливые стишки, но более всего хотела шить. Когда семейная жизнь не удалась, отдалась последнему занятию, будто палочке-выручалочке от всех бед. Первое платье сшила своей дочери. Соседки удивлялись: откуда у нее такой вкус? Не верили, что Халимат фасон ниоткуда не срисовывала.

Потороплю рассказ. И пришел день, когда гимринка утвердилась в мнении людей как первейшая портниха. Приходит заказчица и говорит: «Вот твоя мастерская, вот ты, вот я. Придумай что-нибудь». И гимринка придумывает такое, что платье не только ладно сидит на заказчице, но и делает ее моложе и красивее. На вопрос, как ей это удается, Халимат отвечала:

– Я не только снимаю мерку, но и вижу, какое лицо, шея, сложение, длина рук, талия заказчицы. Мысленно примеряю на нее десятки фасонов и останавливаюсь на каком-нибудь одном.

– Не бывает ли промашки?

– Что-то не помню…

– Сколько же вы сшили платьев?

Моя собеседница громко смеется, а потом отвечает неопределенно:

– Не вела счет, наверное, сотни…

Халимат Гамидова – портниха-модельер. Пусть неделикатно сказано, у гимринки проворные, жадные до работы миниатюрные пальцы. Халимат двадцать лет работала в экспериментальной лаборатории фабрики «Красная Звезда», из них десять лет занималась моделированием, готовила образцы для массового пошива. Ее отметили орденом «Знак Почета» и многочисленными грамотами.

Не могу не рассказать, как мало доставалось на ее терпеливый характер счастья, конечно, не считая тех случаев, когда она своим искусством радовала начальство фабрики и своих заказчиц, тайком от финотдела приходивших к ней домой в темное время суток.

Однажды ее пригласили в кабинет первого секретаря Буйнакского ГК КПСС. Секретарь за руку поздоровался, спросил о житье-бытье. Потом в своей же машине отвез в обком партии. Там первый секретарь обкома также поинтересовался работой, жизнью, детьми Гамидовой.

Халимат Гамидова (слева)

После этого Халимат усадили в первом ряду президиума. Ораторы выходили к трибуне, произносили речи, а она думала, что из всего Буйнакска только одна она на сцене, как бике, сижу, и по телевидению меня показывают на весь Дагестан. Наверное, и в Гимрах меня видят. Скажут, вот каких высот достигла Халимат из тухума Джапарилав.

Я спрашивал у Халимат Алиевны, что это за совещание было, о чем там шла речь?

– Не помню ничего, да я, по правде говоря, и не слушала, о чем говорили, – отвечала она. – Помню только одно: меня до краев переполняло счастье!..

– Я знала, что вы обязательно постучитесь в мои двери, – такими словами встретила меня доктор геолого-минералогических наук Э. А. Даитбекова.

Мы с ней не были знакомы, и спрашивать у Эльмиры Адильгереевны, как она могла предугадать мой приход, считал не совсем удобным.

Усадив меня за журнальный столик, хозяйка предложила на выбор чай или кофе.

О ее отце, Адильгерее Даитбекове, талантливом инженере-дорожнике и мостостроителе, я кое-что знал. Только хотел открыть рот, чтобы сказать Эльмире Адильгереевне, с чем связан мой визит, как она снова удивила меня: «Вы спрашивайте, я буду отвечать». Это облегчало мою работу.

Мы проговорили несколько часов подряд, и из массы исписанного читателю предлагаю следующее.

Эльмира Адильгереевна родилась в Темир-Хан-Шуре в 1912 году. В пять лет ее отдали на воспитание в частный дом Тимушевых. У хозяйки в просторной комнате в углу висела икона, на которую, встав на колени, молились дети. Эльмира отказалась, сославшись на то, что она кладет поклоны другому боженьке. После этого случая родители девочки распрощались с Тимушевой…

Эльмира Даитбекова

Адильгерей Даитбеков детей своих воспитывал по-спартански. На ночь в таз с холодною водою он окунал простыню, а затем вывешивал во дворе, чтобы ранним утром Эльмира и ее брат Фуад обтирались до покраснения тела. С самого раннего возраста они были приучены ездить на лошади.

Чтение книг из отцовской библиотеки и пикники в дальних лесах Темир-Хан-Шуры были любимыми занятиями детей. Для них отец был добрым ангелом. Эльмира начала учиться в школе 2-й ступени у Марии Ивановны Мустановой, бывшей преподавательницы гимназии. Своей необыкновенной строгостью она нагоняла панический страх на детей.

– Как вспомню учительницу, – признавалась Эльмира Адильгереевна, – дрожь пробегает по спине.

В 1923 году семья Даитбековых переехала в Махачкалу. Дом их находился рядом со школой № 2. Здесь Эльмира целиком отдалась спорту – легкой атлетике, плаванию, гребле. Среди школьниц Махачкалы она заняла второе место по прыжкам в длину. Первой оказалась Танковская. Затем забег на 200 метров. К финишной ленте Эльмира прибежала первая. Победа была сладкой, если бы не одно «но». За финишем она рухнула на землю. Врачи определили невроз сердца, с чем Эльмира Адильгереевна «возилась» и до встречи со мной.