Луи Буссенар - По Гвиане

Результаты позволяли надеяться на наличие крупного золотоносного месторождения. Но друзья решили продолжить поиски, вложив в работы значительные средства. Получив прибыль в сумме шестидесяти тысяч франков, в конце года обнаружили убыток в сорок пять — пятьдесят тысяч франков.

Это чередование потерь и прибылей, однако, не обескуражило их.

Не доверяя материалам, которые составлялись комнатными путешественниками и кабинетными учеными, исследователи вновь поднялись вверх по Марони, добравшись до места, где эта река делится на два рукава, один из которых носит имя Ауа, другой — Тапанаони. Были тщательно исследованы оба рукава, причем жить приходилось в самых суровых условиях в течение двух лет у местных племен — бошей и бони, удивляя индейцев энергией, мужеством и терпением.

Но и эта экспедиция, в которой ни один европеец не осмелился бы участвовать, оказалась малоудачной.

Я расскажу о ней подробно позже. Теперь это все уже относится к истории Гвианы.

Друзья еле держались на ногах, были до предела истощены и ослаблены, но не сломлены. Казалось, все невзгоды лишь закаляли их волю к победе. Не буду подробно останавливаться на тех трудностях, что пришлось испытать друзьям. Но я хотел бы, чтобы их мужественное поведение послужило примером для наших европейских первопроходцев. Я хотел бы им рассказать, как два энергичных, отважных француза, несмотря на все страдания, продолжают крепко держать трехцветное знамя родины, заражая своим примером других.

Губительные для здоровья приступы лихорадки, укусы москитов и других кровососущих насекомых, солнечные удары и бессонные ночи, недостаток продуктов или полное их отсутствие, отравление испорченной едой, голод и жажда, мозоли и ссадины на руках, кишащие в зарослях змеи и, наконец, вечная угроза смерти — все было нипочем двум смельчакам. Все вперед и вперед шли эти неутомимые первопроходцы, благородные искатели того неуловимого металла, что постоянно словно прятался от них.

Приступаю к самому мучительному моменту в этой драматической и правдивой истории.

Абсолютно лишенные средств, два наших друга вынуждены были оставить низовья Марони. Казальс после семи лет борьбы, Лабурдетт — пяти. Но они не считали себя сломленными.

— Казальс, — сказал Лабурдетт, — слушай меня, друг. Нам нужно расстаться. Мне предлагают место помощника управляющего прииском. Придется поработать на других некоторое время. Это даст нам шестьсот франков в месяц. Когда накопится нужная сумма, вы уедете продолжать наши исследования.

Казальс, взволнованный до глубины души, молчал.

— Я знаю, дорогой друг, — продолжал Лабурдетт, — как трудно вам работать под командованием кого-то. В общих интересах это сделаю я. В наших разговорах вы часто высказывали желание пожить среди местных племен — бошей или других индейцев, подобно героям Купера, а затем возвратиться в Кайенну. Мне трудно будет пережить разлуку, но я буду с вами сердцем и душой.

— Согласен, — просто сказал Казальс.

Они расстались. Лабурдетт возвратился в Кайенну. Казальс остался в Авуассуле, чтобы на свой страх и риск продолжить работы.

До Лабурдетта дошел слух о существовании в Гвиане жил золотоносных кварцев. До сих пор здесь добывали золото из аллювиальных (наносных) залежей. Добыча жильного золота должна принести Гвиане большие богатства, но она оставалась вопросом будущего.

Лабурдетт глотал книги с тем же неистовством, с каким он долбил землю. Он увлекся геологией, которую стал изучать страстно, стараясь постичь искусство «диггера» [47] Диггеры — «копатели», или «истинные левеллеры», — представители крайне левого крыла революционной демократии в период Английской буржуазной революции XVII века, участники аграрного движения среди сельской и городской бедноты. .

Он продолжал пожирать книги, старательно переваривая их содержание и выкладывая за них большие деньги.

Проработав какой-то срок, он попросил отпуск на два месяца, чтобы полностью посвятить это время поискам кварца.

Лабурдетт обратился к одному гвианскому негоцианту, финансировавшему и ранее его поисковые работы (такие люди были для золотоискателей тем же, чем были судовладельцы эпохи Революции для ее героических корсаров). Он рассказал торговцу о своих планах, поделился своими надеждами. Тот, зная порядочность, ум и самоотверженность обоих друзей, согласился ссудить небольшую сумму. Но когда зашла речь о доле каждого из суммы общей прибыли в случае удачи, негоциант стал торговаться, и вместо двадцати пяти процентов, которые требовал Лабурдетт, торговец согласился выделить друзьям лишь восемнадцать. В результате каждому из отважных золотоискателей приходилось надеяться лишь на девять процентов, если удача улыбнется им. Обладая подобным великодушием, почтенный торговец вряд ли рискует иметь пустые сейфы!

…Итак, Лабурдетт отправился на прииск Эсперанс в бассейне Марони и благодаря знаниям, полученным в результате изучения специальной литературы, вскоре открыл несколько очень богатых золотом жил.

Вне себя от радости, вдохновленный результатами труда, он написал Казальсу, рассказав ему вкратце, каким образом удалось добиться такого успеха. Казальс все понял. Он все еще жил отшельником в Авуассуле и тратил последние сбережения на поиски золота в этом безнадежном месте.

Неудачи преследовали отважного исследователя. Наконец финансирующий поиски торговец приказал Казальсу сворачивать работы и распустить рабочих. Казальс не мог согласиться на такую жертву, отнимавшую у него все возможности дальнейших поисков. Он расстался только с теми рабочими, которые стоили ему четыре-пять франков в день, оставив верных двенадцать кули-индусов.

Он решился еще на один рискованный шаг.

Казальс демонтировал всю аппаратуру для промывки золотоносного песка и вместе со своими индусами спустился вниз по реке. Благополучно миновав пороги, они высадились в Мобарге. Здесь находился прииск, где золотоискатель работал год назад. Казальс надеялся найти в этом месте золотоносный кварц.

Гвианский негоциант, не дождавшись никаких известий от золотоискателей, уже стал волноваться, когда получил от Казальса письмо, в котором тот извещал, что прииск Мобарг, уже считавшийся истощенным, может дать большую прибыль, так как там много золотоносного кварца, поэтому он желал бы возобновить разработки. Но для этого поисковой группе нужны продукты.

Ответ был быстрым и грубым, как удар дубинкой: «Я отправлю вам продукты, как только получу золото».

Не имея ни грамма муки, ни крошки хлеба, Казальс расставил лотки и стоки для промывки золота и, ощущая тошноту от голода, приступил к работам. Несчастные старатели жили так почти месяц, питаясь лишь зелеными бананами. Они страдали от головокружения, у многих открылись язвы, но за месяц сумели намыть полтора килограмма золота и отправили его в город.