Олег Терентьев - Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

В № 10 за 1988 год в комментариях к песне «Так оно и есть...» указано, что нет записи со всеми тремя припевами. На самом деле такая запись существует, причем последняя из имеющихся по времени исполнения (1974 год). Следовательно, в устоявшемся авторском варианте между вторым и третьим куплетами должен стоять припев. Там же, на стр. 56 (последний абзац), следует читать: Мосфильм, 1965 год и далее... 12 марта 1965 года.

Примечания. «Хоть бы облачко...» — песня имеет различные названия (ни одно не повторялось дважды): «Про стукача», «Про попутчика», «Про 37-й год» и т. д.

В устоявшемся авторском варианте некоторые строки звучат иначе:

5-я — Он спросил: «Вам куда?» — «До Вологды».

11-я — Он сказал: «Вылезать нам в Вологде».

28-я и 34-я — А я на Севере, а Север — вона где.

В одном из исполнений появляется отсутствующий в остальных случаях припев (между 22-й и 23-й строками):

И остался я в городе Вологде,

Ну а Вологда — это вона где.

Кроме того, в процессе «шлифовки» песни появились различные промежуточные варианты некоторых строк:

2-я — В этот день на моем горизонте,

13-я — Я не помню, на чем сломался,

23-я — А потом плохую дают статью,

30-я — Но живу я с тех пор, как в наручниках:

33-я — Но живет он там в городе Вологде.

Публикуемый текст песни определен по известным на 1 октября 1988 года фонограммам авторских исполнений 1965—1979 годов.

Публикация О. Терентьева и Б. Акимова

Хоть бы облачко, хоть бы тучка

В этот год на моем горизонте,

Но однажды я встретил попутчика...

Расскажу про него — знакомьтесь.

Он сказал: «Вам куда?» —

«До Вологды». —

Ну до Вологды — это полбеды.

Чемодан мой от водки ломится.

Предложил я, как полагается: —

Может, выпить нам, познакомиться —

Поглядим, кто быстрей сломается.

Я сказал: «Вылезать нам в Вологде,

Ну а Вологда — эта вона где».

Я не помню, кто первый сломался,

Помню — он подливал, поддакивал...

Мой язык, как шнурок, развязался,

Я кого-то ругал, оплакивал.

...И проснулся я в городе Вологде,

Но, убей меня, не припомню где!

А потом мне пришили дельце

По статье Уголовного кодекса,

Успокоили: «Все перемелется!»

Дали срок — не дали опомниться!

«Пятьдесят восьмую» дают статью,

Говорят: «Ничего, вы так молоды...»

Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью,—

Он бы хрен доехал до Вологды!

Он живет себе в городе Вологде,

А я на Севере. Север — вона где!

Все обиды мои годы стерли,

Но живу я теперь, как в наручниках:

Мне до боли, до кома в горле

Надо встретить того попутчика!

Но живет он в городе Вологде,

А я на Севере. Север — вона где...

Л. Абрамова с сыновьями Никитой и Аркадием. Лето 1965 г.

«Помню, уже в период сводных репетиций [«10 дней...»] на сцене Любимов гонял один и тот же эпизод — «Логово контрреволюции». Ему бы другие куски дожимать — и знает, что надо,— а не может устоять перед соблазном. Приятно еще раз полюбоваться удачной кладкой: кирпич к кирпичу. Ловко, звонко, зычно, грубо. Как он любил нам тогда втемяшивать: «Брехт — автор жесткий... В театре, как в спорте,— здесь премьеров не будет!» Но не о том речь. В «Логове» и кирпичи были по тому времени хороши, но пуще всех забирал раствор, на чем все и держалось. Вот он, автор раствора, в центре — офицер с гитарой (...). Он придумал песню, и никто тогда не мог предвидеть, что с этим вошло в дом Театра соавторство поэта Владимира Высоцкого и мастера Юрия Любимова.

Как было тогда понять?! Мы бежали вперегонки со временем. Любимов, годящийся каждому в отцы, бежал быстрее всех, злее и спортивнее, и тащил нас. Не останавливаться, не отдыхать, не размышлять,— а прорываться туда, к огням идеального репертуара...

Работа в первых спектаклях (...), назначение на будущие роли — все сулило (...) определенное двузначие Володиного амплуа в театре: простодушное, лукавое, характерное, комическое, народное. Лицедей, гаер, паяц — это раз. И второе, по условию выбора ключа Любимовым,— сотворчество через песню, исполнительство. Короче — бард Театра». (3)

«В апреле театр отправился на гастроли в Ленинград. [Гастроли проходили с 10 по 25 апреля.— Ав т.] Мы повезли «Антимиры», «Добрый человек из Сезуана» и только что вышедший спектакль «10 дней, которые потрясли мир». Премьера его состоялась 2 апреля». (1)

[На самом деле 1-й официальный спектакль прошел раньше указываемой ныне официальной премьеры:

24.03.65. С 19.10... Спектакль «10 дней, которые потрясли мир» № 1... (ЦГАЛИ ф. 2485. 2.869, с. 39).

Высоцкий в этом спектакле участвовал.— Авт.]

...Очень хороши Н. Губенко, В. Золотухин, Л. Вейцлер, И. Петров, В. Климентьев, Г. Ронинсон и другие в [спектаклях] «10 дней, которые потрясли мир» и «Антимиры» (...) В. Высоцкий великолепно читает «Оду клеветникам», а 3. Славина — «Бьет женщина» (...). Хочется сказать о песнях. В. Высоцкий, А. Васильев, Б. Хмельницкий поют просто, естественно, безупречно акцентируя смысл, так, как будто сами эти слова сочинили». (10)

«Успех был очень большой — мы даже не ожидали, что столь взыскательная публика нас так хорошо примет. Ободренные успехом, играли вдохновенно, и Володя в то время был душой всего нашего дела. И в дальнейшем ленинградские гастроли всегда превращались в праздник — публика нас очень любила. В Ленинграде мы были много раз: в 65-м, 67-м, 72-м,

74-м годах и т. д. — практически через год. Только в период 68 — 71-го годов нас вообще никуда не пускали». (1)

«Помню, на гастролях в Ленинграде Володя показал нам песню «На нейтральной полосе цветы». Выступали мы в ДК имени Первой пятилетки, а жили в гостинице «Комсомольской». Вот он и говорит: «Ребята, хочу вам песню показать. Я ее прошлой ночью сочинил» (а мы предыдущую ночь как раз в поезде ехали из Москвы). Он именно так сказал — это я хорошо помню, — и прямо с утра на репетиции ее спел песня совсем свежая была, еще не устоявшаяся (...). В тот день его постоянно просили, и он то в антракте, а то и вообще прямо во время спектакля (это был первый наш спектакль — «10 дней...») между своими картинами ее исполнял». (4)

22.04.65. С 11.00 до 14.30 на сцене ДК Первой пятилетки «Живые и павшие» (ведет Любимов). Все занятые — беседа. (ЦГАЛИ, ф. 2485.2.870, с. 43 об.)

«Спектакль «Павшие и живые» мы задумывали еще до ленинградских гастролей и по приезде оттуда срочно начали репетировать, потому что очень хотели сделать его к двадцатилетию нашей Победы. Но из этого ничего не получилось. Затем мы планировали сдать его к 22 июня — дню начала войны, но спектакль у нас не приняли. Все лето мы его сдавали, но удалось это сделать лишь в следующем сезоне...