Олег Терентьев - Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

«...Целиком в фильм вошла лишь музыкальная картина, написанная Глебовым к танцу слепого лейтенанта,— именно музыка-сопровождение, музыка-настроение, без слов — сама по себе — выражающая атмосферу сцены.

Что касается остального, то, прослушав в первый день музыку, созданную для фильма, которая записывалась с симфоническим оркестром, я понял, что она совершенно не стыкуется с нашим материалом.

И тогда я совершил недопустимый, наверное, шаг: запись музыки Глебова еще продолжалась, а параллельно с этим, уведомив, разумеется, дирекцию, я пригласил аранжировщика Белорусской филармонии Б. Федорова, который длительное время делал все аранжировки для эстрадного певца Вуячича. Федоров и еще четверо музыкантов, постоянно сотрудничавшие с ним, в маленьком павильончике студии, прослушивая песни Высоцкого, здесь же — по конкретным отрывкам, по конкретному заданию — делали экспромты на тему той или иной песни. Скажем, был известен эпизод, его метражная длина. И вот на это, расписанное до секунды время, Федоров с ребятами делал музыкальный набросок. Они его репетировали и тут же записывали...» /1/

«В сцене главной — с Ниной Ургант — заводят они патефон, и звучит — опять же моим голосом — песня, которая как будто бы до войны и звучала. И поэтому я написал стилизацию — песню, которая очень похожа на некоторые довоенные песни, [такие] как «Синенький скромный платочек». Я написал вот такую песню: «В холода, в холода, от насиженных мест...» /7/

«Во время съемок картины «Стряпуха» Володя /.../ работал над песнями к фильму «Я родом из детства». Оттуда же — из Краснодара — он периодически летал на съемки в Белоруссию; что-то они там доснимали, переснимали... Видимо, сперва он начал все же работать у Турова, а потом уже попал на «Стряпуху». Правда, у нас на съемках Володя жил подолгу — недели по две, а то и больше,— а туда улетал на короткое время /.../. При мне была написана песня «Холода». Володя серьезно над ней работал, а когда закончил — подарил мне черновик, написанный на бланке киногруппы «Я родом из детства». И еще сказал при этом на мое «спасибо»: погоди, мол, за это будут потом платить большие деньги». /4/

В. Высоцкий на съемках к/ф «Стряпуха» (август 1965 г.)

«Он действительно приезжал к нам на съемки со «Стряпухи». Сперва в г. Слоним — это первый его приезд, а затем уже в Гродно. В этой картине у нас было много экспедиций — то нам фактура требовалась, то нас погода гоняла по стране /.../. Фактически для картины была написана лишь одна песня — «Холода». Помню, в один из его приездов Володя рассказал, что, мол, сейчас ехал в поезде с очень интересным человеком, который следовал дальше — в Брест. Общение с ним и явилось завершающим штрихом в песне, которую он привез: «Будь то Минск, будь то Брест...» — вот откуда эти слова...

В картине ее пел другой исполнитель, по фамилии, кажется, Мажуков. Фонограмма была записана прямо на студии. Все делалось (песня Высоцкого, звучащая в чужом исполнении с пластинки, участие Бернеса и т. д.) с таким расчетом, чтобы песни не являлись отдельным концертным номером, чтобы невозможно было изъять их из фильма, не нарушив при этом целостность картины. Именно в связи с этим мы стали думать о варианте записи песен Высоцкого с каким-то исполнителем, который естествен для военного времени. После долгих размышлений остановились на кандидатуре М. Бернеса. Но затем решили, что если Бернес будет петь все песни, то получится, что мы Володю попросту обираем. А очень хотелось, чтобы произошел какой-то его прорыв, личный — с его голосом, с его манерой исполнения...

Высоцкий внутренне и сам понимал, что вопрос об окончательном включении его песен в картину зависит от того, как их преподнести, в какой «обложке» подать.. И когда мы ему предложили вариант с другим исполнителем, то Володя тоже стоял за Бернеса». /1/

«На экране звучит песня «Братские могилы», и исполняет ее Бернес. Голос его, если вы помните, принадлежит в основном к военному времени, к послевоенному, и поэтому это оказывало колоссальное действие на слушателей /.../. Одна женщина прислала нам письмо. Она в 43-м году потеряла память, [когда на ее глазах повесили двух ее сыновей, партизан /7/]. И двадцать лет /.../ она была в больнице. И там показывали эту картину /.../. Она написала нам письмо, что «я вспомнила это место, где это случилось. Спасибо вам за эту картину. Она такая печальная, но она помогла мне вспомнить...» То есть даже к этой женщине вернулась память. Но дело в том, что этого места не было — мы его построили. [Однако] такое было сильное воздействие от сочетания музыки вместе с голосом Бернеса, и с изображением, что ей показалось, [будто] она вспомнила вот этот самый эпизод и это место». /8/

«Песня «Братские могилы» была написана раньше — я ее слышал уже в первый его приезд. Собственно говоря, он эту песню потому нам и сыграл, что она была буквально создана для нашей картины. Точно помню: мы записывали ее в киноэкспедиции, как черновую — для работы. Она уже существовала в фонограмме. Но Высоцкий ее потом еще дорабатывал, отшлифовывал и окончательно показал позднее — при съемках». /1/

«Мне заказали у нас в театре несколько песен, и я их написал. Песня /.../ «Братские могилы» написана для спектакля «Павшие и живые», а позже [в спектакль она не попала.— Авт.] она вошла в кинофильм «Я родом из детства». /9/

[Не беремся судить, насколько это верно. Высоцкий неоднократно в своих выступлениях «переадресовывал» данную песню из спектакля в кинофильм и наоборот. Вот, например:

«Это песня из к/ф «Я родом из детства» /.../. Для меня это была первая картина, в которой я не только работал как актер /.../, но и как поэт /.../. Это первая моя военная песня (? — Авт.), звучит она в фильме во время возложения венков /.../: суровые лица людей, сухие глаза, которые уже выплакали все слезы, серая каменная стена в только что освобожденном городе и простые могилы около нее. И, наконец, песня, специально (?!) написанная для этого момента и прекрасно исполненная М. Бернесом,— все это создало нужное настроение...» /10/

Так или иначе, но песня «Братские могилы» была создана... еще в 1964 году! Она встречается в одной рукописи с песнями, даты написания которых установлены точно — 1964 год. Вероятно, «доработка» песни, о которой рассказывает В. Туров, заключалась именно в тексте, поскольку две строфы (строки 4 —8-я и 9— 12-я) в этом черновике выглядят по сравнению с окончательной редакцией совершенно иначе:

5 — 8-я

У братских могил ни поклонов не бьют,

Не пишут: родился тогда-то...

Все вместе нашли свой последний приют,

И все — в одну общую дату.