Сергей Ларьков - «Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

13 сентября с судов в сгущающихся полярных сумерках увидели силуэт шедшего на восток «Челюскина». В эти же дни его капитан В.И.Воронин в своём «Рейсовом донесении» [ «Пароход не подходил…» ] фиксирует встречу со стоящим у Медвежьих островов, к северу от Амбарчика, «Шмидтом» и радиосвязь с «Литке», который в ста милях восточнее, у мыса Шелагского, вёл караван из трёх судов («Урицкий», «Микоян», «Свердловск»). Для Воронина, опытнейшего полярного капитана, стало ясно, что на помощь получившего за две навигации повреждения «Литке» «Челюскину» рассчитывать больше не приходилось. В тот же день «Челюскин» проходит мимо стоящих на бункеровке (погрузке угля – авт.) с «Севера» у острова Шелаурова изба «Хабаровска» и «Анадыря». В приспособленном для жилья твиндеке «Хабаровска» разместилось почти всё бывшее «население» Амбарчика и другие пассажиры. Здесь же была оборудована больница для больных цингой. Вторая группа больных располагалась на «Анадыре» в твиндеке № 2 (в «Рейсовом донесении» капитан В.Стехов пишет о них как о «пассажирах Дальстроя (заключённых)», для которых команда выделила последние запасы труб для камельков (небольшие угольные печи – авт.) , лечением больных занялся врач Степашкин. На 22 сентября на «Анадыре» было 74 «пассажира Дальстроя», 27 из них больны цингой. Записи его капитана В.Стехова бесстрастно фиксируют: «21 августа – умер от цинги пассажир Дальстроя М.Ситников, тело предано морю. 30 августа – умер сын пассажира Леонтьевского от воспаления лёгких и ангины, умерла от уремических приступов беременная пассажирка К.М.Соколова, тела преданы морю». Всего на двух судах изначально было 168 пассажиров. На кораблях не было достаточного запаса продовольствия и тёплой одежды, многие пассажиры были цинготниками в тяжёлой форме, некоторые уже не могли двигаться. Между тем ледовая обстановка осложнялась: попал в ледовый дрейф у берегов Чукотки «Лейтенант Шмидт» и 6 октября его капитан Ф.Снежко записывает: «В 4–6 милях проходит в дрейфе п/х „Челюскин“; судя по „Рейсовому донесению“ Воронина [ „Пароход не подходил…“ ], это произошло близ мыса Сердце-Камень, всего в 60 милях от Берингова пролива. Недалеко стоит во льдах и „Свердловск“, на который 4 октября пришла группа из восьми человек, по разным причинам покинувшая „Челюскин“, потом эту группу уже в бухте Провидения на южном побережье Чукотки „Свердловск“ вновь примет на борт и привезёт во Владивосток» [ «Поход „Челюскина“», т. 1 ]. Не может быть, чтобы за месячное плавание несостоявшиеся «герои-челюскинцы» не узнали о том, чего и кого, откуда и куда возили «особые» экспедиции.

В почти безнадёжной ситуации «Свердловску» благодаря удивительному «чутью льда» и таланту капитана Мелехова удаётся уже чукотской зимой, 1-го ноября, вырваться из ледового плена самому и даже выручить «Шмидта», на остатках угольной пыли и всяком горючем мусоре пройти Берингов пролив, пополниться углём и 14 января 1934 года прийти во Владивосток. Все вышедшие из Чукотского моря корабли имели серьёзные повреждения, в том числе и «Литке». Он, несмотря на это, делает несколько попыток пробиться к остановленным льдами ещё 22 сентября у мыса Биллингса «Северу», «Анадырю» и «Хабаровску», получает новые повреждения и буквально чудом выскакивает из ледяной ловушки у острова Колючин, не дойдя до кораблей 100 миль.

Пароход «Анадырь» ( Фонды Музея Арктики и Антарктики в Санкт-Петербурге )

Эти попытки сыграли роковую роль в судьбе знаменитого «Челюскина» – потерявший лопасть винта, имеющий серьёзное повреждение руля и течь в помятом корпусе, «Литке» вынужден был ответить отказом на просьбу о помощи «Челюскину». Через две недели, кое-как залатав пробоины в корпусе, «Литке» сам предложил эту помощь дрейфовавшему у Берингова пролива «Челюскину», но на этот раз от неё отказался О.Ю.Шмидт. Ещё через двадцать дней, отчаявшись самостоятельно выйти из дрейфа, «Челюскин» запросил срочной помощи ледореза и тот сразу же вышел в море. Корабли разделяло всего 50 миль не самых тяжёлых льдов, но тут и сказались повреждения, полученные «Литке» при походе к судам дальстроевских экспедиций. Уже ему самому грозила зимовка, из-за отсутствия запасов угля обречённая на трагедию. Не будь последних попыток ледореза пробиться к судам дальстроевских экспедиций, «Челюскин», возможно, мог бы быть выручен «Литке» и благополучно выполнил бы задачу экспедиции. Но не пойти к этим судам «Литке» не мог, видимо, об этом позаботился Д.Н.Сергиевский, находившийся на «Хабаровске». В «Рейсовом донесении» его капитана Н.Финякина ещё 6-м сентября датируется такая запись: «В Чаунской губе встретили „Анадырь“, на котором были пассажиры Дальстроя, оставление которых на зимовку допустить было нельзя по известным соображениям».

Пароход «Хабаровск» в море [Bollinger, фото World Ship Society ]

Остро встал вопрос об эвакуации с «Хабаровска» и «Анадыря» людей, которым грозила гибель от голода и болезни. Начальник ГУСМП О.Ю.Шмидт, возглавлявший экспедицию на «Челюскине», был назначен уполномоченным Совнаркома «по эвакуации экипажей судов Северо-Восточной экспедиции». Как видим, вопрос решался на самом высоком уровне и маскировался под эвакуацию экипажей, хотя совершенно ясно, что эвакуировать экипажи – значит бросить корабли на гибель. Такое внимание к «пассажирам Дальстроя» может иметь, по нашему мнению, единственное объяснение: корабли зазимовали недалеко от границы, на владение островом Врангеля претендовали Канада и США [ Визе, c. 230–237 ], ситуация была непредсказуемой и наличие на зимующих судах каторжников-полярников, к тому же очевидцев бессудного расстрела и массовых смертей своих товарищей от цинги, могло стать достоянием гласности и вызвать отрицательную реакцию Запада.

Сохранить всё в тайне, кажется, не удалось. Газета «Труд» 18.07.1991 г. опубликовала рассказ казанского радиолюбителя В.Гурьянова о том, что его наставник, лётчик полярной авиации (его фамилия почему-то не приводится) в 1934 году перехватил радиосеанс американских лётчиков, базирующихся на Аляске, в котором речь шла о спасении русских в районе гибели «Челюскина», каких-то политзаключённых (похоже, добавление «полит-» появилось задним числом, тогда термина политзаключенные в СССР в обыденной речи не существовало). Видимо, в свою очередь американские радиостанции весьма тщательно отслеживали радиообмен советских судов в Чукотском море между собой, с базовым портом (Владивостоком) и с Москвой, ведущихся открыто, без шифровки, и «вычислили» состав пассажиров на зимующих кораблях.