Фриц Питерс - Детство с Гурджиевым. Вспоминая Гурджиева (сборник)

Любовь раскрывает в человеке те особенности, которых он никогда за собой не замечал. В любви много чего из каменного века и ведьминского шабаша. Многих людей что-то меньшее, чем любовь, не может подвигнуть на преступление, предательство, возрождение в себе таких чувств, которые, как они думали, давно уже были похоронены. В любви скрывается бесконечность эгоизма, тщеславия и себялюбия. Любовь – это могущественная сила, которая срывает все маски, и люди, которые бегут от любви, делают это для того, чтобы сберечь их. Если творчество, рождение идей, это свет, исходящий от любви, тогда этот свет исходит от великого огня. В этом вечно горящем огне, в котором человечество и весь мир непрестанно очищается, все силы человеческого духа и гения эволюционируют и совершенствуются; и возможно, что из подобного огня или с его помощью возникнет новая сила, которая всех, кто за ней следует, освободит от оков материи. Говоря не образно, а буквально, можно сказать, что любовь, будучи наиболее сильной из всех эмоций, раскрывает в душе человека все её качества, явные и скрытые; и она также может развернуть эти новые потенции, которые даже сейчас являются объектами оккультизма и мистицизма – развитие сил в человеческих душах, настолько глубоко скрытых, что большинством людей существование этих сил отрицается…

В любви наиболее важный элемент – тот, которого нет , который абсолютно не существует с обычной материалистической точки зрения».

Эти слова Успенского не только глубоко поразили меня – они оказались недостающим элементом, который объяснил мне причины конфликта, который одно время существовал между Гурджиевым и Успенским. Когда Успенский впервые заинтересовался «идеями» Гурджиева, тот сказал ему, что если бы он, Гурджиев «знал так много», как Успенский, он на самом деле был бы великим учителем. Утверждение заставляло меня ломать голову даже после того, как Гурджиев много раз объяснял мне, что «знание – это мимолётное присутствие».

Хотя Успенский знал в уме, что «Любовь – это могущественная сила, которая срывает все маски, и люди, которые бегут от любви, делают это для того, чтобы сберечь их», Гурджиев это понимал. Разница между знанием и пониманием в наше время чем-то близка разнице между знанием, как сделать водородную бомбу и как её использовать. Успенский, в относительном смысле, может только общаться на интеллектуальном уровне – его книги намного более интересны и читабельны, чем любая книга, когда-либо написанная Гурджиевым. Однако это не делает их автоматически более содержательными.

Возможно, есть много «учеников» Гурджиева, которые чувствуют или могут почувствовать, что я опорочил их своими воспоминаниями о жизни Гурджиева. Я не извиняюсь перед ними за свои наблюдения за их поведением – поведение людей под влиянием, бесспорно, экстраординарного человека, который любил их, непредсказуемо, да это и не важно.

Что я узнал ребёнком, я начал понимать , будучи взрослым. Гурджиев практиковал любовь в той форме, которая почти никому не известна – любовь без границ. В гурджиевском смысле «быть или не быть» – это не вопрос поиска души. Это заявление о необходимости решения. Зная Гурджиева, есть только один-единственный возможный ответ – и, таким образом, вопросов нет вообще.

См. также книгу Маргарет Андерсон в предыдущей книге серии. (Женский сборник. Серия «Гурджиев. Четвертый Путь». Андерсон М. Непостижимый Гурджиев, Халм К. Неизведанная страна, Бутковская А. С Гурджиевым в Санкт-Петербурге и Париже: пер. с англ. – М.: Эннеагон, 2013. – 488 с.)

Все цитаты из «Писем Кэтрин Мэнсфилд Джону Миддлтону Марри, 1913–1922.

П.Д. Успенский. «В поисках чудесного: фрагменты неизвестного учения» (перевод Н.В. фон Бока).

П.Д. Успенский. «Tertium Organum».