Иван Осадчий - Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ

Здесь в каждом абзаце – недоуменные вопросы, которые обнаружились у Судьи Конституционного Суда Т. Г. Морщаковой. И не только у нее, но и у всех нас, входивших в «коммунистическую команду» на процессе. В той ситуации было не до объяснений. К тому же, сам Геннадий Андреевич пояснил, что это им сказано не от КП РСФСР, а от «Русского национального собора» и «Совета народно-патриотических сил».

Спустя полгода, став Председателем ЦИК КПРФ, Г. А. Зюганов снова озвучивает эти свои «идеи».

Спорные положения, высказанные руководителем КПРФ, вызвали недоумение у многих известных ученых-марксистов. На научных конференциях Общероссийской общественной организации «Российские ученые социалистической ориентации» (РУСО), в публикуемых материалах идеологический «казус» Г. А. Зюганова был подвергнут резкой критике с настойчивой просьбой к нему переосмыслить его. На протяжении многих лет РУСО постоянно приглашало Г. А. Зюганова на съезды, пленумы, научные конференции, к участию в дискуссиях за «круглым столом». Но ни одного раза Председатель ЦК КПРФ не принял в них участие.

Марксизм – есть учение об условиях освобождения пролетариата, – учат основоположники марксистско-ленинской теории, – прежде всего, посредством уничтожения частной собственности, порождающей эксплуатацию человека человеком, а значит, – о классах и классовой борьбе, о диктатуре пролетариата…

Карл Маркс и Фридрих Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии» дали критический анализ и оценку двум течениям в социализме: консервативному или буржуазному и мелкобуржуазному критически-утопическому.

По оценке авторов «Манифеста» сторонники критически-утопического социализма рассматривают рабочий класс только в качестве «наиболее страдающего класса» и… «отвергают всякие политические, и в особенности всякие революционные действия: они хотят достигнуть своей цели мирным путем…»

В силу этого «они последовательно стараются… притупить классовую борьбу и примирить противоположности». (Маркс К., Энгельс Ф., соч., т.4, стр. 95–96).

Как видим, и сегодня взгляды теоретиков «критически-утопического социализма» времен Маркса находят своих последователей…

Но никто не опровергнул классическую формулу В. И. Ленина: марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата.

При этом весьма важно всегда помнить, что революционная борьба, революционное переустройство общества может проявляться в двух формах – вооруженной и мирной. История мирового революционного движения и перехода к социализму дает подтверждение справедливости этого вывода.

Коммунисты всегда отдавали предпочтение мирному переходу власти от буржуазии к рабочему классу.

Острота классовой борьбы объясняется не «кровожадностью» пролетариата, а силой сопротивления свергнутых эксплуататорских классов, не желающих примириться с потерей отнятого у них рая. Потому Международный Пакт о правах и свободах человека и гражданина, другие международные декларации и заявления провозглашают право народа на восстание для свержения тиранических, деспотических, диктаторских режимов.

Каждому мало-мальски знакомому с историей мирового общественного развития, известно, что смена общественно-политических формаций, систем, переход от рабовладельчества к феодализму, от феодального к буржуазному строю происходил посредством революционного слома отжившего реакционного строя и замены его более прогрессивным, идущим ему на смену.

К примеру, так было в гражданской войне, длившейся несколько десятилетий, между рабовладельческим Югом и утверждавшимся капитализмом Севера в Соединенных Штатах Америки.

В Англии, Франции, Германии и других странах переход от феодализма к капитализму осуществлялся посредством одной или нескольких буржуазных революций, при разной остроте классовых битв. Отсюда следовал марксистский вывод о классовой борьбе как главном факторе перехода от одной общественно-политической формации к другой.

Россия миновала классическое рабовладение и перешла от первобытнообщинного строя непосредственно к феодализму. Но для ликвидации феодально-помещичьего строя и ее реакционной политической надстройки – самодержавия, потребовалось две буржуазно-демократические революции: в 1905–1907 и в феврале 1917 года…

Идея Г. А. Зюганова о том, что Россия исчерпала лимит на революцию, практически «увековечивает» господство буржуазного, капиталистического строя в России, реставрированного ренегатами-предателями горбачевыми, ельциными и прочими реформаторами 90-х годов ХХ века в угоду международному империализму и доморощенному теневому, криминальному капиталу, горстке финансовых магнатов, ставших владельцами несметных богатств, созданных самоотверженным трудом нескольких поколений советских людей, и сделавших многие и многие миллионы граждан России обездоленными, угнетенными, эксплуатируемыми.

Ясно, что Г. А. Зюганов пришел к своему выводу не в кругу ученых-марксистов, а в пацифистско-православной среде, в кругу «патриотов-государственников», где в почете идеи «христианского социализма», суть которого, по определению К. Маркса и Ф. Энгельса, состоит в следующем: «Святая вода, которой поп кропит озлобление аристократов». (Маркс К., Энгельс Ф., т. 4, стр. 448–449).

В любом случае, мне представляется, что Г. А. Зюганов поступил весьма опрометчиво, доверившись собственному умозаключению или под влиянием своих прежних соратников-единомышленников – «патриотов-государственников» (державников), – обнародовал явно не марксистский вывод. Этим, явно ошибочным «тезисом», он обрекает классовую борьбу трудящихся на бесперспективность, а значит, – бессмысленность. Это не могло не отразиться на деятельности КПРФ…

Обратимся к мнению одного из виднейших советских и российских ученых – исследователю истории социалистической революции и гражданской войны в СССР – Павлу Акимовичу Голубу, многие годы возглавлявшему сектор истории революции и гражданской войны в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Авторитет его в этой области исторической науки не вызывает сомнений у всех ученых, причастных к исследованию этой проблемы. Вот его взгляд на суть вопроса:

«Революции приходят, не спрашивая разрешения. Их законность – воля народа, как высшего суверена. Революции – объективный, ни от чьей воли не зависящий процесс. Его можно затормозить, как это делали жирондисты во Франции и меньшевики с эсерами в России, можно содействовать ее движению вперед, как это делали якобинцы во Франции и большевики в России, но предотвратить это явление не в силах сам Господь Бог. Они приходят там и тогда, где и когда большинство членов общества не в силах больше терпеть произвол и беспомощность властей, а власти неспособны исправить положение. Классический пример неизбежного складывания такой ситуации дает сегодняшняя Россия.