Генрих Жомини - Политическая и военная жизнь Наполеона

Чтобы дать твердое основание этому новому театру войны, я приказал исправить укрепления Торна и лагерь при Праге, столь славный в действиях 1794 года. Мостовые укрепления были устроены в Модлине на Висле и в Сиероцке на Буге. Наконец мне необходимо было уничтожить выгоды, получаемые неприятелем от положения Данцига. Первая польская милиция, набранная Домбровским и присоединённая к вспомогательным баденским войскам и одной французской дивизии составили 10-й корпус силой около 15 000, с которым маршал Лефевр должен был наблюдать за Данцигом и Кольбергом; гессенские вспомогательные войска под начальством генерала Руйера (9)блокировали Грауденц. Обширные магазины на 100 000 человек были устроены в Торне и Сиероцке; значительные приготовления были сделаны для устройства госпиталей, сначала в Познани и Варшаве, а потом и во всех малых городах, представлявших к тому хоть какие-нибудь способы. 30 000 палаток, взятых в прусских арсеналах, употреблены были на первые надобности этих заведений.

Только что я возвратился в Варшаву, мне доставлено было известие (30-го декабря) из Константинополя о том, что Порта объявила России войну; я получил в то же время через Галицию весть об успехах русских в Молдавии. Георгий Черный (10)овладел со своими сербами Белградом, значительной крепостью; а Михельсон приближался к Бухаресту, чтобы с ним соединиться. Известие о бедствиях пруссаков побудило правительство взять из этой армии 36 батальонов и 40 эскадронов, которые были отправлены со всевозможною поспешностью на Буг. Для меня было важно извлечь выгоды из этой диверсии, тем более, что она имела влияние на Венский кабинет, увеличивая его нерешительность и не позволяя ему принять сторону русских. Согласно с этими обстоятельствами, я послал наставления Себастиани; а Мармон, остававшийся в Далмации, получил следующие приказания.

«Курьер, отправленный из Константинополя 2-го декабря, прибыл 30-го в Варшаву: Порта официально объявила войну, и 29-го ноября русский посол выехал со своею свитой. Константинополь в восторге от этой войны: оттуда отправлено 20 янычарских полков; говорят, что такое же число этих полков двинулось из Азии в Европу. В Гирсове собрано около 60 000 человек. У Пасван Оглу (11), в Виддине, 20 000. Курьер уверяет, что Турция весьма охотно взялась за оружие; я желал бы, чтобы вы послали 5 инженерных и столько же артиллерийских офицеров в Константинополь. Вы напишете боснийскому и скутарийскому пашам, чтоб они доставили вам фирманы для удостоверения о прибытии их. Отправьте офицеров генерального штаба к боснийскому и болгарскому пашам и помогайте им всеми возможными средствами, как то: советами, продовольствием и военными припасами, Может быть, Порта потребует вспомогательного корпуса, для охранения Дуная. Я почти решился послать вас с 25 000 к Виддину, а тогда вы войдете в общую систему большой армии, составляя оконечность её правого фланга; 25 000 Французов, с 60 000 турок, принудят русских послать на помощь к 30 000, оставленным на Дунае, еще вдвое больше; а это сделает диверсию, весьма благоприятную для моих действий; но это все еще предположения. Теперь же, вы можете ограничиться отправлением к пашам от 20 до 30 офицеров, если они этого потребуют; но не давайте войска, за исключением каких-нибудь небольших отрядов для подкрепления экспедиций в 5 или 6 лье от границы. Вы можете положиться на турок, как на искренних союзников; вам предоставляется право снабжать их, по возможности, снарядами, пушками, порохом и проч., если они этого потребуют. Персидский и константинопольский послы прибудут в Варшаву, и когда вы получите это письмо, они уже будут в Иене. Эти две великие державы искренно привязаны к Франции, потому что одна только Франция может поддержать их против предприятий их врагов. Англичане колеблются в этом важном обстоятельстве и, кажется, хотят сохранить мир с Портой, которая, для поддержания этого расположения угрожает послать 40 000 человек к вратам Испагани; а наши, сношения с Персией таковы, что мы можем перенестись на Инд. Что было прежде мечтой, сделается весьма вероятным теперь, когда я получаю часто от султана письма, обнаруживающее такую сильную боязнь могущества русских и такое доверие к покровительству французской империи. Пошлите к Себастиани в Константиноноль офицеров для переписки с ним. Далмация удалена от Варшавы, и вам придется многое взять на свою ответственность».

«Я приказал генералу Себастиани послать в Виддин чиновника своего посольства для непосредственных сношений с Константинополем; но не мешало бы и Вам со своей стороны послать туда офицера. Полезно бы было, чтобы французские офицеры осмотрели различные области Турции. Они могут объяснить, как я желаю быть полезным султану; это послужит к расположению умов в нашу пользу; а вы получите важные сведения, которые и мне передадите. Одним словом, я искренний друг Порты и желаю ей быть полезен по возможности; Вам должно действовать сообразно с этою целью. Я смотрю на объявление Турцией войны России, как на счастливейшее событие в теперешнем моем положении этих. Я Вам замечу, что в столь важных происшествиях, Вы обязаны принять более участия в делах бухарестского, боснийского и скутарийского пашей, с которыми Вы должны вести частую переписку».

Молдавские дела еще более побуждали меня дать несколько отдыха моим войскам; в это время диверсия войны России с Турцией принесла бы плоды, если бы действия турок были хорошо ведены, и мы с большею надеждою на успех открыли бы кампанию с наступлением весны. Русские между тем стали на кантонирквартиры около Ломзы. Каменский сдал начальство Беннингсену, которому на слово поверили, что он остался победителем, потому что он отразил отдельную атаку.

Наши дела шли лучше в Силезии, стране, вдвойне важной по своим многочисленным крепостям и по своему положению, относительно к Австрии. Крепость Глогау, атакованная вюртембергцами под начальством Вандама, сдалась тотчас по прибытии осадной артиллерии, составленной из орудий, взятых в Кюсринском арсенале. Бреславль долее противился. Этот большой город, населенный 60 000 жителей и построенный на обоих берегах Одера, был почти также обширен и важен, как Страсбург. Укрепления были не в отличном состоянии: профили их не сильны, а большая часть без одежды. Но при всем том, эта крепость была обнесена хорошими бастионными фронтами и имела для обороны 6 000 гарнизона и 60 000 жителей. Сначала генерал Тиле (12)упорно держался; два раза принц Ангальтский приближался с несколькими прусскими батальонами и с 5 или 6 000 вооруженных поселян верхней Силезии, чтоб его освободить. Благоразумные распоряжения Вандама и верность наших союзников восторжествовали над всеми препятствиями: с наступлением сильной стужи наполненные водою рвы замерзли. Вандам угрожал приступом; 7-го января город сдался на капитуляцию, а гарнизон в плен; мы взяли там 300 орудий. Бриг и Швейдниц подверглись той же участи. Последняя из этих крепостей, составлявшая неоднократно цель военных действий при Фридрихе Великом, пала теперь в молчании после кратковременной обороны, и Европа даже не заметила её падения. Известие об этих победах утешило меня в неудачах Пултуской кампании; я мог надеяться, что они сильно подействуют на Австрию, лишив ее надежды быть поддержанною со стороны Силезии.