Борис Викторов - Без грифа «Секретно». Записки военного прокурора

О том, как истолковывался и применялся на практике этот противозаконный акт, имеются многочисленные свидетельства, поражающие трагизмом.

В еще большей степени подрывало основы законности и принципы советского правосудия принятое 5 ноября 1934 г. постановление ЦИК и СНК СССР об учреждении особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР. Проект этого постановления, как теперь стало известно, был подготовлен Кагановичем и одобрен Сталиным.

Первоначально особое совещание получило право применять к общественно опасным лицам (не к уличенным в совершении преступлений, а к признанным) серьезные ограничения свободы:

а) ссылку на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливался народным комиссариатом внутренних дел СССР;

б) высылку на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах Союза ССР;

в) заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет [154] Права особого совещания были расширены в 1936 и 1940 году настолько, что оно могло выносить решение не только о заключении в лагерь, на максимальный срок, но и о расстреле. Ни одного протеста на решения особого совещания прокуратура не приносила. Только после ареста Берии в сентябре 1953 года по настоянию Н. С. Хрущева этот противоконституционный орган был ликвидирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 1953 г. ;

г) высылку за пределы Союза ССР иностранных поданных, являющихся общественно опасными.

В том же году было принято решение о создании в судебной системе специальных судов. Появились военные трибуналы войск НКВД. Под эгиду Военной коллегии были переданы дела как в отношении военнослужащих, так и гражданских лиц. Судебная процедура была предельно урезана, процессуальные гарантии изъяты. Дела рассматривались без заседателей и защиты.

Как ни странно, но Положение об особом совещании при НКВД СССР почти полностью копировало реакционные законы царя Александра III (Правила о порядке действия чинов корпуса жандармов по исследованию преступления от 19 мая 1871 г. и Положение от 14 августа 1881 г.). Сталин не мог не знать, что эти Положения представляли возможность министру внутренних дел царского правительства карать арестованных жандармерией граждан, когда:

не нашлось явных признаков и достаточных следов преступления;

совершены деяния, кара за которое еще не вошла в Уложение о наказаниях или кои вовсе не упомянуты в законе;

уличающие сведения добыты секретным путем и не могут быть подтверждены фактически.

В итоге жандармы имели право арестовать любое лицо без каких-либо доказательств его виновности, за деяние, не признанное законом в качестве преступления, и на основании не подлежащих проверке сведений…

Надо полагать, что революционер-подпольщик Иосиф Джугашвили не мог не следить в печати за освящением судебного процесса по делу Петербургской группы РСДРП («Процесс 44-х»), состоявшегося в 1906 году в Петербурге.

Выступивший в защиту подсудимых на этом процессе присяжный поверенный В. Н. Новиков начал свою речь словами: «Господа судьи! Ведь это не новый факт, что жандармское дознание, хотя бы и произведенное в порядке Устава уголовного судопроизводства, не обладает достоверностью и что наша политическая полиция не стоит на высоте своего назначения и, дознания, проводимые ею, не имеют никакой цены. Почти на каждой странице обвинительного акта имеется фраза: «по полученным охранным отделением сведениям», «до сведения охранного отделения дошло». Что это за фразы? Что это за сведения?»

Почти каждое обвинительное заключение, составленное следователями НКВД по делам, направляемым в особое совещание, начиналось тоже с утверждений: «По полученным НКВД сведениям» или «Управление НКВД располагает данными» и т. д.

Основанием для направления дел на рассмотрение особого совещания служили те же соображения, которыми руководствовалась царская жандармерия.

Это нисколько не смущало истинных революционеров и самого Сталина, испытавших лично жандармский произвол, перенести его в нашу действительность…

Через особое совещание прошло десятки тысяч дел. Меру наказания предлагал следователь, с которым, как правило, совещание соглашалось. Трудно представить себе более «широкие права» у следователя НКВД — МГБ.

О Законотворчестве после выстрела в Смольном. 1декабря 1934 г. в Смольном прогремел выстрел, от которого погиб Сергей Миронович Киров. Это трагическое событие было использовано для развертывания новой волны репрессий. Теперь оно направлялось не только против тех, кого Сталин объявил потенциальными противниками колхозного строя, но и против всех, кто думал и действовал иначе, чем Сталин, кто был в оппозиции к нему.

Чтобы «развязать руки» НКВД и суду не в осуждении, а в непременном уничтожении неугодных, Сталин лично потребовал от Секретаря Президиума ЦИК СССР Енукидзе незамедлительно составить и опубликовать постановление, датированное 1 декабря 1934 г. «О внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство».

Указание Сталина было выполнено. Согласно внесенным изменениям, следствие по делам о терроре должно было проводиться в течение не более десяти дней; обвинительное заключение вручалось обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде; дела слушались без участия сторон; кассационного обжалования приговоров как и подачи ходатайств о помиловании не допускалось; приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно по его вынесении. Все это противоречило основным принципам советского судопроизводства. Без соблюдения процессуальных гарантий было расследовано рассмотрено дело «Ленинградского зиновьевского террористического центра» [155] В расследовании дела участвовали Вышинский и Шейнин. Ими было и составлено обвинительное заключение, основанное на «показаниях» Николаева, полученных с нарушением закона в отношении «Зиновьевцев». .

Военной коллегией Верховного Суда СССР 28–29 декабря 1934 г. были приговорены к расстрелу не только непосредственный убийца Кирова С. М. Николаев Л. В., но и объявленные как соучастники: Котолынов И. И., Шатский Н. Н., Румянцев В. В., Мандельштам С. О., Мясников Н. П., Левин В. С., Сосицкий Л. И., Соколов Г. В., Юскин И. Г., Звездов В. И., Антонов Н. С., Ханик Л. О., Толмазов А. И.

Приговор был приведен в исполнение немедленно. А 15–16 января 1935 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР были осуждены к тюремному заключению на разные сроки: Зиновьев Григорий Евсеевич, Лев Борисович Каменев и еще 17 человек [156] В 1988 году Зиновьев Г. Е., Каменев Л. Б. и все остальные, привлеченные к уголовной ответственности по делу, так называемой Зиновьевской контрреволюционной организации «Московский центр» реабилитированы, а дело за отсутствием состава преступления прекращено. Изложение фальсификации дела содержится в справке, опубликованной в Известиях ЦК КПСС (1989. № 7. С. 64–85). .