Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

Пусть жизнь пред Вами розовеет,
Пусть вешней свежестью полей
Моя прохлада Вас овеет
В полустолетний юбилей.

Евгения Васильевна Панова,
Я не еврей, не сарт, не армянин,
А потому в день Ваших именин
К Вам с поздравлением явился снова.

Когда-то тесть Бориса Годунова,
А может быть царь ассирийский Нин,
Поев сказал: «Блажен тот гражданин,
Бряцать на лире коего основа!..»

И эта фраза истину таит;
А так как сын Ваш – радуйтесь – пиит,
Теперь Панов, а прежде Дир Туманный,

То Вы его амброзией из роз
Кормите на ночь, а не кашкой манной,
Чтоб в нем талант литературный рос.

Веленье выполняя музово,
Иль музино верней, Вам лично я,
Любовь Степановна Кутузова,
Свои стихи акмеистичные

Вручаю с пожеланьем лучшего;
В них тишина и свет и тени, и
Как в прошлом Фет о книге Тютчева,
Вы о «Прохладе» по прочтении

Скажите, сердцем бурно тикая: —
«Ручаюсь и во сне и в яви я,
Что эта книга невеликая
Томов премногих величавее!..»

Ах, никитинка Юлия,
Приношу не в июле я
А зимой Вам с Полиной Петровной
В дар за ваше радушие,
Голос внутренний слушая,
Дочку Музы моей полнокровной.

Чур, не голосом драмовым
И не с лириком Шамовым
Вы читайте «Прохладу», а с мамой,
Впрочем впал тут я в мистику
И понес ерундистику: —
Заморозила разум зима мой!..

Улыбнись светло и кротко,
Глаз тревогой не темня,
Девочка-нижегородка,
Полюбившая меня.

Не ревнуй и не досадуй,
Что отдельною строкой
Протянулось над «Прохладой»
Имя женщины другой.

Пусть когда-то волновала
Сердце мне она и кровь,
Это время миновало
И его не будет вновь.

И теперь в тиши домашней
Все, что есть в моей судьбе,
Я несу не той вчерашней,
А сегодняшней – тебе.

Наконец, Юдифь Давыдовна,
Я свой долг плачу сполна:
Эту книгу ждали Вы давно
И теперь у Вас она.

Ею Вы в часы вечерние
Закаляйте дух и плоть,
Дабы жизненные тернии
Не посмели Вас колоть.

А когда в Одессу вешнюю
Будет путь направлен Ваш,
Вы «Прохладу» эту здешнюю
Положите в саквояж.

Чтоб она дыша размеренно,
В унисон морской волне,
Там на улице Чичерина
Вам твердила обо мне.

Сед, но выхолен и розов,
И криклив как петушок,
Старичок М. В. Морозов
Прочитал нам свой стишок.

Не беда, что в нем хромала
Часто рифма без подков,
Мы досадовали мало,
Ибо Музе сто годков.

На твою взглянул я голову,
Что блестит подобно олову,
Но ни кустика волос
Мне узреть не довелось.

Всякий, кто с тобой якшается,
Поразмыслив, утешается:
«Правда, слишком уж плешив,
Но зато не будет вшив!..»

Воспоминания нахлынув,
Рисуют мне такой «пейзаж»: —
Вы, Соколов, Заклюев, Хлынов,
Я и Иван Иваныч Ваш.

Мне так близка картина эта,
Ведь, сознаюсь, что для меня,
«Пока не требует поэта»,
Приятна с картами возня.

И ясно вижу я и слышу
В какой мы все впадали транс,
Когда вдруг Вас, а также Ингу,
Без трех «сажали» в преферанс.

Говорят, что ты девица
Несказанной красоты,
Значит следует дивиться,
Что еще девица ты.

Не разберет никак народ,
Что сквер собой обезобразив
Стоит Клементий Тимирязев,
Или сидит, наоборот.

Как не назвать его талантом?!
Он не был к времени глухим,
Он был писателем плохим
И первоклассным комендантом.

Пересматривая снова
Стихоплетов заново,
Я прочел стихи Панова,
Бывшего Туманного.

И замечу, что при этом,
Сидя на диване я,
Расценил его поэтом
Не без дарования.

Слишком оскорбителен и меток
Был удар по сердцу и лицу;
Даже не простившись напоследок,
От меня ушла ты к подлецу.

Так ты рассчиталась с тем, который,
Глубоко жалея и любя,
Был тебе надежною опорой
В горькие минуты для тебя.

С тем, который клятвами твоими
Успокоенный, не помня зла,
Честь свою вручил тебе и имя,
Чтобы их сквозь жизнь ты пронесла.

Знаю я, что сам всему виною,
Мог ли я иного ждать конца,
Если взял змею себе женою
И открыл свой дом для подлеца.

Мог ли быть спокоен и отраден
В этом мире жизненный мой путь,
Если, пожалев, одну из гадин,
Сам я положил ее на грудь.

Разве я не знал, что за доверье
И радушье истинный подлец,
В чьи бы он не вырядился перья,
Подлостью заплатит наконец?

А змея – так водится от века —
Рано или поздно острие
С ядом впустит в сердце человека,
На груди согревшего ее.

Весь день пробегав в поисках ретивых,
Я не увидел в кооперативах
Ни тортов, ни пирожных, ни вина,
Ей Богу, это не моя вина!

Ведь несмотря на наши достиженья,
У нас теперь такое положенье,
Что граждане, встав в очередь, поют: —
«Бери скорее, что тебе дают!..»

А потому примите благосклонно
Сей скромный дар, добытый без талона,
Который Вам в день Ваших именин
Принес небезызвестный гражданин.