Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений

Не придаю я веры
Аллахам и Христам,
И вовсе не пещеры
Меня прельщали там.

Совсем не из-за денег,
Как может думать он,
Мной Тарле академик
Недавно посрамлен.

Как тонкий аналитик,
Ему заткнул я рот,
Ведь он – космополитик,
А я – наоборот!

Исполнив долг почетный,
Не сяду я на мель!
Привет мой «переметной»
И теткам Же и Эль.

В какой теперь надежде
Твой муж-чудак Ник-Ник?
Ужели как и прежде
В слова мои не вник?

Что Лёкины ланиты?
Как учится она?

Твой братец знаменитый
Серж из Бородина.

Пострадавший от инфаркта,
Вместо торта и цветов
В этот день 8 марта,
В праздник женщин и котов,
О себе напоминая,
Шлю тебе открытку я,
Зоинька моя родная,
Стрекозоинька моя.

Серая скука, от лени спасения
Нет, даже думать не хочется,
А беспросветное небо осеннее
Только и знает что мочится.
Вот она прелесть житья деревенского!
Здесь и сангвиник отчаится,
Здесь бодрый дух самого Безыменского
За двое суток скончается.

Ах, Давид Кириллыч Богомильский,
Ваш альбом автографов громаден,
Словно крокодил ужасный нильский
Он на пищу чрезвычайно жаден.

Ведь в его утробе понемногу,
Начиная с короля Артура,
Разместится в образцах, ей Богу,
Мировая вся литература.

В нем пока преобладает проза,
Из поэтов я почти что первый,
Но меня спасает от мороза
И мне успокаивает нервы

Мысль, что после моего почина
Сей альбом Ваш удостоят чести
Приукрасить Рюрик и Мальвина
С ятеписцем Шепеленко вместе.

Судьба, играя и шаля,
И напевая тра-ля-ля,
Его приблизила к культуре:
В футболе он – Эмиль Золя
И футболист в литературе.

Грохот… Посвист молодецкий…
Треск шаблонных фраз…
Гром фанфар и лепет детский:
– «Мы» и «Лишь у нас!..»

Бойкость без ограничений…
Бодрость без границ…
Ряд вчерашних изречений
Из передовиц.

В черствых строчках жесткость прозы…
Грубость топора…
И заводы, и колхозы,
И ура-ура!..

Как галки над пашней
Стихи друг на друга похожи,
С натугой всегдашней
Их авторы лезут из кожи.

Но почва колхоза
От пота и рвения чахнет,
Дубовая проза
Поэзией даже не пахнет.

Но где уж при этом
Подумать хотя бы о стиле…
О, если б поэтам
Печатать стихи запретили!..

Оттого, что мне казалась ты
Не такою как на самом деле,
А такой, какой мечты хотели,
Беспокойные мои мечты,

От того душа моя скорбит
И дорога жизни не легка мне,
И лежит на сердце словно камни
Груз тоски, тревоги и обид.

Скоро сердце я перегружу
Неизбывной горечью земною,
Скоро место занятое мною
В этом мире я освобожу.

Потому мне белый свет не мил
И его покину я до срока,
Что в тебе ошибся так жестоко
И тебя – такую – полюбил.

– «Скажи, за что по-твоему, Ник-Ник,
Ты к нам попал в лефортовский тайник?
Что сделал ты? Твои какие вины?!.»
– «Писал стихи и чай пил у Мальвины!..»

В стороне от суетного мира,
Где не слышно шума и гудков,
Мне приуготована квартира
Под охраной стражи и замков.

Сколько в ней отчаянья и муки
Между стен холодных разлилось,
Сколько выстрадано от разлуки,
Сколько жгучих выплакано слез.

О неисцеляющее средство:
Одному на склоне бытия
В памяти рассматривать наследство,
Что мне жизнь оставила моя!

Я ловлю воспоминанья эти,
Я над ними плачу и скорблю,
И о той, которой нет на свете,
И о той, которую люблю.

С каждым днем в тоске скудеют силы,
Сердце тлеет словно уголек,
И уже, как видно, до могилы
Многотрудный путь мой недалек.

Посуда, столик, веник и кровать,
Водопровод и «вечная» параша,
(Она как урна иль, вернее, чаша,)
Которую не нужно выливать.

Здесь в шесть часов предписано вставать…
Пью с хлебом чай… В обед все щи да каша…
На ужин суп, а в десять спать, вот наша
Жизнь, если можно так ее назвать.

Всегда один… Тревожусь и тоскую…
Рассматриваю жизнь свою мирскую,
Над пережитым мыслями парю…

Шагаю взад-вперед… Стихи читаю
Вслух сам себе… Стою… Сижу… Курю…
И с каждым днем душой и телом таю.

Проходит быстро жизнь земная,
Мелькают год за годом вслед,
И вот тебе, моя родная,
Сегодня 49 лет.
Я в этот день назад два года
Тебя почтить стихами мог,
Но где теперь моя свобода?
Я крепко заперт на замок.
И больно мне – зачем лукавить? —
И горько мне – к чему скрывать? —
Что не могу тебя поздравить
И наяву поцеловать.

1. То не какая-нибудь тля,
Не дюжина чертей,
Сошлись четыре короля
Всех карточных мастей,

2. Чтобы в рождественскую ночь,
От подданных тайком,
Друг другу искренно помочь
Хотя бы языком.

3. Теперь не веришь никому
Изолгалась и знать,
И друг от друга потому
Им важно все узнать.

4. Они уселись на диван,
Пружинами треща,
Единый выработать план
Для действий сообща.